Очнулся от дикой боли в ноге и дико заорал от боли. Кто-то добренький решил освободить мою ногу, прижатую к крупу Мигрени, тяжело дышавшей рядом и потянул меня прочь от лошади. Вот козел, не дает человеку после бешеной скачки спокойно полежать. Опять стали вытягивать, ну что за изверги! На этот раз сил на ор не хватило, лишь на болезненный стон, и я снова потерял сознание. Второй раз очнулся от веселого голоса, что-то спрашивающего про состояние и сующего к носу склянку с отвратительным резким запахом. Пришлось закашляться и поднять веки, так не хотелось этого делать. Оказывается, меня уже оттащили от Мигрени, а седой мужичок в одежде то ли лекаря, то ли мага, сидел надо мной и улыбаясь, нес какую-то чушь.
— Я в порядке! Мой напарник жив?
— Тот, который с другой стороны дороги валяется? — переспросил дедок. — Жив, что ему будет. Вот лошадку его подстрелили, сидит теперь, слезы льет. А надо радоваться, что так обошлось, опоздай наша охрана минуток на пять, осталось бы только ваши карманы выворачивать, ища средства на похороны, да документы родным сообщить. Деньги у тебя есть, милок? — вдруг спросил он.
— Есть. — ответил я, морщась.
— Ну вот и славненько! — обрадовался дедок. — Есть денежки, будем лечить. На ка, хлебни лечебной настоечки. Она мертвяков из гроба поднимает! Только много не пей. — С этими словами он поднес к моему рту фляжку, и я осторожно сделал маленький глоток. Вы когда-нибудь пробовали фракцию № 2? Вот и я не знал про это лекарственное чудодейственное средство, пока его мне не подсунул в рот добрый дедушка. Сочетание из привкуса гари, сгнившего мяса и тухлых яиц, но с легким обжигающим привкусом бензина вам как? Меня сразу продрало до самых пяток и вырвало вязкой желчью до темноты в глазах.
— Я же сказал — немного! — раздраженно выругался дедок, вытирая капли желчи, забрызгавшей ему одежду. — Давай еще попробуй.
— Дед, лучше добей! — попросил я жалобно, дергаясь от мучительных спазмов в желудке.
— Пей, собака! — грозно приказал мой мучитель. — Итак на золотой вытошнил, еще мне одежду испортил, стервец. Или хочешь со сломанной ногой до города ковылять?
— У меня сломана нога? — болезненным голосом спросил я.
— Сломана! — утвердительно ответил дедок и для подтверждения своих слов хлопнул меня по ней.
— Не надо больше! — взвыл я и тотчас же сделал еще один глоток из фляги. — вторая порция прошла легче, просто в голове помутнело, глаза выпучило, как у жабы, а во рту торжественно вторично сдох мертвый ежик далеко не первой свежести.
— Вот так! — снова весело сказал дедок, закрывая флягу. — Теперь потерпи часок, станет полегче. А завтра уже ходить с палочкой сможешь, Щупая девок и рассказывая им, какой ты герой. Впрочем, насчет девок я загнул, вид у тебя больно малахольный, не любят они таких. Гони два золотых.
Я сидел, не смея пошевельнутся и выплеснуть из себя оставшуюся в желудке жидкость. Третью порцию я бы не пережил. Пришлось сознаться в собственной беспомощности и сказать, где лежит кошелек. Дед отсчитал два золотых, немного подумал и взял еще одну монету.
— Это за твоего дружка будет. Сейчас его от усталости и горя лечить буду!
— Надеюсь, этим же? — с надеждой спросил я.
— Обойдется, у меня для этого более легкое и не такое дефицитное средство есть. — сказал дедок и ушел в сторону, где сидел опечаленный гибелью коня напарник.
Через полчаса нас погрузили в возок, привязали к нему сзади Мигрень, с яростью смотревшую на дедка, знать, на остаток денег он и ее подлечил своими адскими снадобьями. И медленно двинулись в сторону Лариссы.