- Ненавижу детей... - прохрипел он. - Нет, люблю, на самом деле. Но детей-воров - точно не люблю. А уж быстрых детей-воров...
- А вот и второй. - прервал его Кант.
За углом дома стоял тот самый толстый мальчик, который просил их о помощи. Мальчики перебросились парой слов и быстрым шагом пошли во дворы, в тень дубов и лип.
Хранители нырнули за ними.
Во дворе синий огонёк полетел к дальнему подъезду, под большую липу.
- Странно. - пробормотал Кант.
А там, у подъезда, лежал мёртвый старик в лохмотьях. Рядом валялась лопата.
- Слушай, он без головы... - охнул Ёжик. - Голова вон, в траве лежит.
Кант кивнул, хмуря наблюдая за синей призрачной сценой.
Смотрел на неё и Ёжик.
Когда перстень выкатился из сумки, он задышал сильнее и сделал шаг, желая поискать его здесь, но тощий мальчик поднял его, и он снова горестно вздохнул.
А потом толстый мальчик огрел старика по голове и отрубил её, Ёжика передёрнуло.
Кант же только поднял бровь и хмыкнул.
Призрачный старик упал на место настоящего. А мальчишки убежали. Сразу после этого синяя искра вдруг погасла. И опять послышался глубокий приятный голос.
"Терпение. Милосердие. Мудрость."
- Боль. Отчаяние. Мерзость. - в тон сове язвительно проговорил Ёжик. - Зачем ты отключил искру? Скорее идём отсюда, мы стоим рядом с трупом. И убил его один из наших молодчиков.
- Это не я. - помотал головой Кант. - Тоум-Ра привёл нас сюда, мы нужны здесь.
Ёжик хлопнул себя по лицу.
- Ты не забыл, что мы сейчас гоняемся за моим украденным Тоум-Ра? Мальчишка поднял перстень и убежал!
Но Кант подошёл к трупу, коснулся совы, начертил перед ней какой-то символ и стряхнул пальцем на тело.
Тело засветилось синим изнутри.
Голова потянулась к шее, встала на свое место. Безобразная щель засияла небесной голубизной, а после - заросла.
Кровь на траве втянулась в тело тонкими пунцовыми нитями.
- Мы сюда пришли. - заговорил Кант. - И знака идти дальше пока нет. А раз уж здесь тело старика, который пытался отобрать нашу сумку у мальчишек, то, возможно, его стоит оживить. Не забывай "Терпение. Милосердие. Мудрость.". Мудрость. Похоже, сейчас нужно проявить именно это.
- Полный бред. - уныло процедил Ёжик. - Похоже, мне крышка. Останусь без Тоум-Ра. Хранитель без Тоум-Ра - вот смеху-то...
Он опустил голову и сел на скамейку рядом с подъездом.
Тело старика издало громкий звук, словно кто-то щёлкнул пальцами.
- Кстати, не знал, что умеешь оживлять.
Кант ответил не сразу. Скосив на него взгляд, Ёжик увидел вдруг, что напарник сидит и смотрит в одну точку, перебирая в воздухе пальцами, не то пытаясь нащупать что-то, не то секундой ранее упустив что-то ценное.
- У меня жена погибла. - Ёжик не узнал Канта: голос словно шел откуда-то из погреба.
- Давно? - брякнул Ёжик первое, что пришло на ум и тут же пожалел.
- Ты ведь знаешь: когда обретаешь Тоум-Ра, он воплощает первое, о чем его просишь. - Кант словно не заметил вопроса. - Этим и раскрывает себя для Хранителя - и то первое делает нормой для него, всегда доступной силой. Никто об этом не знает, разумеется, поэтому каждый и желает черт-те знает чего... А Рита умерла неделей раньше. Сам понимаешь, как я себя тогда ощущал...
- И ты захотел, чтобы она вернулась?
- Это было единственное, о чем я просил. - скрипнул Кант зубами. - Но, если бы я, конченный болван, просил только об этом... Я просил всего один день рядом с ней, чтобы она снова стала моей звездой. Я цедил это про себя день и ночь... Сам не заметил, как в какой-то лавке увидел сову на цепочке - протянул руку... А сам ничего толком не вижу, и повторяю про себя "Всего день, всего день, и пусть она дальше снова светит мне..." И тут смотрю: рядом она. И говорит: "Милый мой, у нас есть один день".
- То есть, после...
- После прошел день. - глухо ответил Кант. - И она снова умерла. И стала звездой. Моей звездой.
Ёжик поежился и примерно минуту сидел молча. Впервые за полгода совместной работы ему стало чуть понятнее, отчего Кант такой мрачный, молчаливый и постоянно погружен в себя.
- Тебе нужно стихи писать. - искренне сказал он.
- Зачем? - задумчиво спросил Кант.
Ёжик поперхнулся.
- Ну, это... Красиво говоришь... А, не суть! - махнул он рукой. Всё-таки, Кант есть Кант. - Какие у нас дальше планы? Дождёмся, пока он встанет?
- Да. - кивнул Кант, встряхиваясь и снова возвращаясь в обычное состояние. - обычно это происходит в течение пятнадцати минут, но зависит от возраста... А это ещё что?
Во двор въехали машины с мигалками. По одной из каждого выхода - с краев домов и из арки. Машины затормозили примерно в двадцать метрах от Хранителей, из них высыпал десяток людей в форме, на Хранителей наставили пистолеты и автоматы.
- Кант... - в легкой панике начал Ёжик.
- Стоять на месте, руки держать на виду! - из центральной машины вышел подтянутый накачанный мужчина с погонами офицера. Не доставая пистолета, бодрым шагом подошел ближе.