Давно власти Города, пытаясь выкурить Стаю из леса, поджигали его, но огонь не пошёл вглубь. Колючки отказались гореть. А вырубать лес - на это бы ушло несколько лет.
В этой мешанине колючек тянулись сквозные дорожки, которые невозможно было увидеть самостоятельно. В этих проходах колючки почему-то не смыкались намертво, а росли в отдельности друг от друга. Давали возможность идти по лесу, лишь изредка цепляясь за оголенную кожу.
По этим тропинкам Стая и передвигалась - до рассвета выходя из леса, а после - сливаясь с ним обратно. Легко обходя патрули, которые бесполезно ходили вдоль края леса туда-сюда, опасливо озираясь на каждый шорох из густой колючей чащи.
Были времена, когда эти патрули беспощадно вырезались Стаей. Но после псам надоело тупить ножи о бесполезных патрульных, которых всё равно посылали сюда в наказание.
Каждый щенок или пёс на уровне каких-то чисто животных рефлексов хорошо понимал, как двигаться сквозь лес. Любой городской очень быстро напорется на непроходимые крючки, пару раз вырвется, потом завязнет, потрепыхается, покричит - а тут уже и Стая прибежит, примет дорогого человека...
По одной такой тропинке Ирек и пошёл по утренним делам.
Присел в кустах, послушал тишину. Как раз светало. Полная темень вокруг постепенно сменялась привычным лесным сумраком.
А потом он услышал голоса. Они шли не к нему, но мимо него. Один голос - кряхтящий, неприятный, принадлежал старику Гаргу - наставнику щенков и молодых псов. Другой - незнакомому псу. Тоже неприятный голос, словно из глухого подвала, который пропах ржавчиной и мокротой.
Всей Стаи никто никогда не видел. Никто не собирался по вечерам у костра, не рассказывал историй - Стая просто жила в лесу, делила добычу - кто успевал добраться до дележки. Строила планы по грабежам в Городе - и в них вписывался тот, кто успевал в них вписаться. Каждый жил отдельно других, как правило - по два-три пса и щенка. И выживали как могли. Часто за счет других.
Если пес шёл по Лесу в одиночку - его могли и подловить, и закопать под какой-нибудь высокой елью, ради ножика, которым тот похвастался неделю назад.
Стая - это Стая. В ней не было единства. Всех объединяло лишь одно: животный голод и страх. На этом всё и основывалось. Голод заставлял Гарга растить молодежь, чтобы отнимать у них добычу. Страх удерживал молодняк от того, чтобы не запустить клыки в спину старику, когда тот в очередной раз уходил с жирным куском добра. Страх в будущем остаться без совета.
Только страх - страх выродиться и остаться в будущем без напарника, без информации о схроне, о патруле - заставлял псов делиться друг с другом едой, а иногда и одеждой, и местом у костра.
Страх и голод. В этом вся Стая.
Но вот двое идут по лесу и не боятся. Один из них старик Гарг, а второй...?
- У стариков уже силы на исходе. Мы не можем есть хлопья и траву. Мясо кончается, Ангел.
Ага. Значит, второго зовут Ангел. На фоне остальных кличек его была мягкой. Но почему "Ангел"? У него даже голос - тёмный, тусклый и неприятный. От него хотелось зарыться поглубже в землю и не высовываться.
- Мясо кончается? - насмешливо сказал Ангел. - Ловите котов.
- Мы их переловили ещё в прошлую зиму. В этом чёртовом лесу больше нет никого, кроме комаров и нас.
- Вот комаров и грызите, как семечки. - равнодушно сказал Ангел. - Дайте им крови попить и лузгайте.
- Ангел! - в голосе Гарга было отчаяние. - Еда кончается, а до конца лета ещё долго. Мы не переживем его, если не достанем что-то...
- Значит, ешьте одного из щенков. - равнодушно сказал Ангел.
- Щенков...?
Впервые Ирек слышал, что Гарг растерян.
- Или двоих. - продолжил Ангел, словно не заметил замешательства Гарга. - Я видел, у вас есть такая парочка: один постоянно в блокнот строчит, а второй толстый. Первый умный, а второй неуклюжий. И то, и другое смертельно опасно.
Ирек, холодея, слышал, как Гарг начал говорить, запинаясь, но Ангел грубо прервал его:
- Ты пришёл получить ответ или пожаловаться? Не зли меня, Гарг. Иначе каждая колючка в этом лесу будет целиться в твои костлявые запястья. Не хочешь пить чужую кровь? Будешь вылизывать свою!
Ветра не было, но лес вдруг зашевелился, зашумел. Заскрипели сосны, зашевелился кустарник. Иреку показалось, ветви тянутся к нему, желая разорвать своими колючками.
- Ты меня понял, Гарг? - в голосе не было жалости. - Чтобы следующей ночью всё было сделано.
- Понял. - Гарг впервые говорил, как старик - кротко и тихо. - Сделаем. Камень воду точит, дождь леса мочит. Как запрыгает щенок по лужам в ночи, так мы ему и скажем: "Не кричи..."
И собеседники разошлись.
Ирек тихо встал, заправил штаны. Прислушался - ушли ли оба....
И вздрогнул, увидев справа тёмную высокую фигуру. Она была чёрной даже на фоне ночного леса. Смотрела на Ирека. Смотрела ему в душу.
- Я знаю, ты всё слышал. - сказала фигура ледяным голосом.
Это был он - Ангел. С которым говорил Гарг.
Ирек сглотнул.
- Теперь ты меня убьешь?