-Что произошло? Ты обычно совсем не так себя ведешь…
-Иди готовься – холодно отозвался тот – И не лезь не в свое дело.
Арне захотелось стукнуть его, но она не рискнула. Сначала надо вызнать информации побольше, а уж потом… что потом она додумать не успела – в ее мозгу, как электрическое замыкание, сверкнула вспышка. Она торопливо выскочила из-за стола, и спортивной рысью понеслась в номер. Как она и ожидала, Атрей находился там. Он что-то сосредоточено царапал длинной иглой на маленьком кусочке серой глины. И Арна подумала, что это совершенно точно не самодеятельность в области прикладных искусств. Она стремительно приблизилась, и встала у сектанта за спиной. Атрей никак не отреагировал — несомненно, слышал, что у него над душой кто-то маячит, но не собирался прерывать свою работу.
-Что ты сделал с Фальче? – грозно осведомилась Арна. Ну, вернее, это она полагала, что грозно. Японец покосился на нее из-за плеча, но не ответил. Видимо, как всегда, полагал, что вина не доказана, пока она не доказана.
-Почему он сам на себя не похож? – продолжала допрос девушка, обходя наемника и становясь напротив него – Это же твоих рук дело!..
-Не заслоняй свет – попросил в ответ Атрей. Арна демонстративно сложила на груди руки и встала, четко закрывая собой окно. Атрей, которому это окно уже минут пятнадцать как мешало, слепя глаза, ничего не ответил. Он уже давно выучил, что если чего-то хочешь от Арны – вели ей делать наоборот.
Форвалака еще немного так постояла, но, видя, что на нее не реагируют, бросила свое бесполезное занятие. Опыт прошедших лет подсказывал, что выдавливать информацию из этого расчетливого интригана не получится, по крайней мере, ей. Для этого надо быть как минимум Шелларом.
Она ушла к себе, вовремя припомнив, что «готовится к вечеру» — понятие растяжимое. Может, конечно, оно и не так сложно, но только если ты умеешь это делать. Форвалака не относила себя к подобным выдающимся личностям, так что, как минимум, ей светил поход к соответствующему специалисту, и вдобавок ко всему еще и выбор наряда…
Однако, она зря беспокоилась – буквально минут через двадцать в дверь раздался неуверенный стук. Приоткрыв ее на цепочке, девушка с недоумением воззрилась на целую делегацию девиц различных конфигураций в одинаковых униформенных платьицах. На нагрудном кармане у каждой красовалась эмблема местного салона красоты.
-Это еще чего за самодеятельность?.. – приподняла одну бровь она. Арна как-то заметила, то сие выражение на лице выглядит довольно зловеще. Конечно, она не Фальче, чтобы доводить людей до нервного дерганья и икоты, но она надеялась, что со временем и у нее станет получаться то, что надо. Девицы переглядывались между собой, словно ну никак не могли определить, кому из них принадлежит честь ответить
-У нас тут заказ… Уже оплаченный… — наконец, проблеяла одна из них. Наемница сообразила, что все они чем-то ужасно напуганы. Пораскинув мозгами, она, кажется, догадалась, чем, вернее, кем именно…
-Вам заказ случайно принес не мрачный такой мужик в черном прикиде? – на всякий случай уточнила она
-Да – еще тише отозвалась девица – Можно мы… Приступим?
Арна со вздохом открыла дверь. Вреда от этих красавиц не будет, кроме пользы. И идти никуда не надобно… Тоже ведь, согласитесь, плюс. Ну а то, что Фальче в очередной раз решил все без ее участия, уже становилось недоброй традицией.
Девицы усадили форвалаку перед окном, чтобы свет падал ровно, и принялись за труды. Арна послушно выполняла их команды (Смотрите вверх, закройте глаза, подбородок выше…) и размышляла над сложившейся головоломкой. Она сюда приехала помочь двоим людям – выездному агенту Сэдфилл и товарищу следователю, которого Эфла припахал трудиться на благо Института. Однако, вместо ожидаемого рабочего бедлама, она застала здесь ненавидимого ею до глубин души сектанта. А, спустя недолгое время, неплохо, в общем-то, знакомый ей Фальче резко съехал с катушек – как раз после того, как обзавелся новой татуировкой… Арна чувствовала, что начинает тихо ненавидеть эту его новую версию. Но не считаться не могла.
Девицы, трудясь в шесть рук, нанесли ей макияж, соорудили на голове нечто, что называли «ракушкой» хотя, по мнению Арны, на ракушку оно было похоже самое меньшее, и сейчас корпели над маникюром.
-Э-э, слушайте… — обратилась к ним наемница, чувствуя себя не в своей тарелке – А вы это… Ну, одежды подходящей у меня тоже не имеется, а ведь в джинсах туда не пойдешь, верно? – девушки переглянулись, и одна из них кивнула на объемистый пакет, который они приволокли с собой
-Все уже оговорено
Арне ничего не оставалось, как покорится обстоятельствам. Она позволила девицам творить с ее лицом все, что заблагорассудится, не задумываясь о большем. Оно ей надо?
А часа так через два она увидела зеркало, и не замедлила к нему подойти. Зрелище, скажем так, ее слегка поразило. Не то чтобы она не узнала, кто на нее смотрит, но уж слишком оно было непривычно, такое зрелище. Лицо совершенно изменилось под влиянием макияжа и прически. Платье оказалось без всяких затей, хорошо сшитое, классического покроя – густо-красное, скорее даже бордовое. Арна спросила у девиц, как называется этот цвет, и с удивлением узнала, что это «маллин-холерика». Девицы уже собрались и ушли, а Арна все еще крутилась перед зеркалом.
Платье, чулки, туфли – хоть и без высокого каблука, но, все же, лодочки, крохотная сумочка, куда с трудом влезал хоть один ее нож – все это было предметами из чужого, незнакомого Арне мира. Неопознанного и вызывавшего ясный интерес…
Она так увлеклась, что пропустила тот момент, когда за ее спиной открылась дверь. Только заметив в зеркале постороннюю фигуру, форвалака обернулась. Да и то не слишком резво – в таком наряде, как у нее, особой резвости не светило. Видимо, сегодня был профессиональный праздник шизухи имени Лиса – всемирный день косплея. Фальче тоже на себя похож был не более, чем Бэльфегор на трезвенника лейтенанта… Форвалака даже не сразу разобралась, что это за граф Монте-Кристо явился по ее душеньку. Но Фальче в этом костюме чувствовал себя на порядок комфортнее, чем она в своем платье. Видимо, сказывался опыт… А граф форвалаке припомнился по той причине, что он, в свое время, стал первым персонажем, у которого она в кино увидала подобный образ. Помнится, больше всего ее поразил аккуратный шелковый бант у него в волосах. Смотрелось это, конечно, не женственно, как она могла бы ожидать, но довольно непривычно. Ведьмак с этим грешным бантом сразу стал похож на оживший портрет Тициана. «Оживший портрет» придирчиво оглядел результат стараний девиц из салона, и, видимо, остался удовлетворен им.
-Идем – коротко велел он – Много дел.
-Куда и зачем ты меня тащишь? – возмутилась девушка – Я тебе что, подчиненная?! Ладно бы, меня ан Аффите заслал с заданием…А ты даже не из Института!
Фальче медленно обернулся к ней. Арне захотелось сделать пару шагов назад. Ощущение поднимающейся волны заставляло поступить так из соображений собственной безопасности. Ей все казалось, что сейчас ей на голову упадет стайка кирпичей. «Только бы он молчал» — пронеслось в ее мозгу – «Если проклянет…» Но некромант не проклял.
-Ты идешь со мной, потому что сегодня мне нужна спутница для сбора информации
-Замена Сэдфилл? – уточнила Арна, и в следующую секунду ее лопатки встретились с неприветливой стеной. Некромант держал ее за горло аккуратно, чтобы не оставить следов – но она понимала, что в любой момент эта лафа может и прекратится. Платье, в котором она запуталась, не давало зарядить хотя бы коленом. Да и не факт, что помогло бы. Оборотень она, или нет, а Ирфольте зато всю жизнь занимался чем-то подобным…
-Если ты еще раз упомянешь это имя, я сам вырежу твое еще бьющееся сердце.
Арна посмотрела ему в глаза, и поняла – вырежет. И рука не дрогнет. Причем не как Вонтола – аккуратно, скальпелем. А зазубренным ритуальным ножом. Перепилит по живому. Думать об этом не хотелось, но перестать Арна не могла. Ошейник из темного александрита, подарок невесть от кого (ну да нетрудно понять, от кого именно…) еще со времен Касабланки, впивался в шею. Тогда-то она получила его с запиской без подписи. В ней только и говорилось, что при помощи украшения даритель всегда сможет узнать, если Арна попадет в беду. Самой форвалаке понравилась побрякушка – и она ее одела. Вот, до сих пор носит, а толку-то… Она уже в неприятностях, по самое не могу.