С другой стороны дома, там, где была дорога, раздался шум. Арна лениво повернула голову на звук – что там еще такое? – и уловила знакомый голос. То есть нет, сначала она уловила шум подъезжающей машины, хлопок двери, шаги по деревянным ступеням, и оживленную речь. Французскую.
-Мое почтение, мадам Сабина, все хорошеете!
-Вы, Ренард, как всегда мне льстите! Проходите, как раз к обеду! Как ваша жена?
-Спасибо, неплохо
«Какая еще, нафиг, жена?!» — взбешенно подумала Арна, медленно выбираясь из кресла. Того, кто знал ее достаточно долго, эта медлительность бы не обманула. Кошка, прежде чем свернуть добыче шею, тоже движется медленно.
-Передавала вам привет – между тем, знать не зная о нависшей над его рыжей головой опасности, продолжал трепаться «Ренард» — Но я слышал, у вас и до меня были гости?
-Да, Это познакомил нас с госпожой Аэддин. Очень, очень достойная девушка! Сын, ты бы обратил внимание, а?
-У госпожи Аэддин есть возлюбленный, мама. – Спокойно, мягко, но так, что не возразишь, прозвучало в ответ. «Бить палкой по воде» — внезапно подумала Арна, крадучись приближаясь к компании на крыльце – «а та расступится, пропуская, и сомкнется за спиной…»
Выглянув из-за угла, Арна узрела всю композицию в полной красе. Прямо картина маслом по бутерброду!.. Активно поддерживающие легенду институтовец и наемник и совершенно непричастная к чудесам Сабина… Но этот рыжий!.. Он… Сказать страшно, но он… Лис причесался!.. С аккуратной косой, при галстуке, и, зачем-то, еще и в очках, он смотрелся почти прилично… Если бы еще и не чертенята, скачущие в глубине желтых глаз – вообще бы хорошо было.
-Добрый день, Арна! – кивнул этот проходимец девушке. И, не останавливаясь на этом, поднялся на одну ступеньку вверх и поцеловал даме ручку. У дамы от такого аж в зобу дыханье сперло, и все, что она думала годами высказать этому… этому… рыжему… выстроилось в длиннющую очередь.
-А… Ты…
-Да вот, мимо проезжал, дай, думаю, подброшу старую знакомую… — при этих словах Лис, он же Ренард, красноречиво воззрился на Арну взглядом Бэльфегора, узревшего винно-водочный магазин.
-А когда это ты успел обзавестись женой? – поинтересовалась девушка, не поддаваясь на провокацию – Симпатичная? Блондинка, брюнетка? Как зовут?
-Да давно, еще когда ты к нам не перешла – словно о чем-то неважном, уронил рыжий, проходя все же в дом, вслед за хозяйкой
-Блондинка. На любителя. Характер, правда, тот еще, но мне даже нравится.
-А готовить умеет? – потихоньку закипая, продолжала «светский треп» Арна
-Умеет. Но лучше б не умела.
-А завтрак мужу на работу?
-Смеешься? Поди, вымани ее из-за рабочего стола…
Форвалака поняла, что сломала последние мозги, в попытке понять, о ком, Лис побери, идет речь. Кто эта таинственная блондинка на любителя? Неужели Дэви?.. Ну не Лаола же?..
Прикидывая все известные ей кандидатуры, Арна так увлеклась, что как-то пропустила усаживание за стол и подавание обещанного коронного блюда соответственно. Только когда ноздри защекотал соблазнительный аромат, она спохватилась. Поглядела на содержимое тарелки (ры-ы-ыбка-а-а… ня-я-ям…) а следом на Лиса. Прожгла его выразительным взглядом. Из серии «ну вот только дай до тебя добраться…» Набрала в грудь побольше воздуха, готовясь к самому худшему.
-Ну и как ее зовут, героиню романа? – Лис улыбнулся, однако клеветать на лейтенанта, как у него это было заведено, не стал. Вместо этого одними губами произнес:
-Вонтола.
Кошки – это такие специальные существа, которые вечно оказываются не там, где надо. И обычно там, где их совершенно не ждешь. Впрочем, все то же самое можно говорить о неприятностях, детях и наемниках.
Арна полезла вечером на чердак из чувства противоречия. Непонятно, что и кому она хотела доказать – ей самой это понятно не было. Однако так же, четыре года назад, она ушла на кухню в старом доме на аллее дель Томбо. Искать медицинский спирт и горевать по загубленной личной жизни. А сейчас…
Нет. Арна все же не знала. Не обида, не горечь, и не желание подумать гнали ее наверх. Наверное, интуиция…
Девушка свесилась вниз с чердачного окна, глядя на море. Оно успокаивало. Море – это что-то вполне незыблемое. Что-то, что будет здесь, что бы ни случилось…
-Море – это то, что будет здесь, что бы ни случилось – внезапно услышала она снизу эхо собственных мыслей. Едва не сверзилась вниз от неожиданности, но удержалась.
-Равномерная, неотвратимая обыденность, долг скуки, гарант безопасности, потому что опасность скучной не бывает. Миллионное наслоение стальных вееров, мягких, как ложь, и коварных, как оправдание слабости. Неповторимые оттиски ветра и света в каждом изломе ожившего неочищенного серебра. Гербовое факсимиле севера.
-Тебе так не хватает песен?
-Хватает. Но они чужие.
Арна подтянулась на локтях и осторожно выглянула из-за края. На веранде действительно сидели и беседовали двое людей. Один на перилах, вытянув ноги вдоль них, второй… тоже на них же. На перилах. Свесив ноги вниз. Они сидели довольно далеко друг от друга – метрах в двух. Сначала форвалака не поняла, зачем, но потом унюхала: один из сидящих внизу курил.
-Что будешь теперь делать?
-То же, что и всегда. Петь дальше.
-У меня не было пентотала натрия.
-Тебе и не нужно.
-Прости. Я все еще не могу ответить на все твои вопросы. Слишком много стен между воспоминаниями.
-Знаю. Но не пускать же в чужие мозги мою жену…
-Это шутка?
-Не знаю. А ты как думаешь?
-Прибой стал сильнее. Скоро прилив. Скажи, это правда так красиво, как ты говоришь?
-Нет. Море грязное, залитое нефтью и бензином, горькое и почти черное.
-Это не противоречит сказанному тобой раньше.
-Тан-кун не захотел приехать.
-Знаю.
-Тогда зачем ты звал его?
-Чтобы он знал, что его ждут.
-Думаешь, у тебя получится?
-Я постараюсь.
-А как насчет остальных?
-Ты переоцениваешь меня. Я сделаю все, что смогу. Но вряд ли больше.
-Ты ангел.
-Я человек.
-Знавал я ангелов менее человечных…
-Это их работа.
-Не сожалеешь?
-Нет. А ты?
-Нет. Впрочем, я никогда не сожалею, так что хвастаться здесь нечем.
-Ты никогда не пытался.
-Просто пока есть куда – я иду.
-Зачем ты говоришь неправду? Ты будешь идти и без этого. Просто есть люди, которые нас любят – тебя и меня.
-Немного не по адресу.
-Ты просто боишься любить.
-Не знаю, как ты, но мне не нравится, когда умирают те, кто мне дорог.
-Ты снова говоришь неправду: ты знаешь.
-Все началось не сегодня . Давно тянется. Пора подсекать, иначе или сорвется, или уйдет.
-О чем ты?
-Обо всей этой истории. О равновесии, кетах, оборотнях, пластинках, храмах, ангелах, амнезиях, и Арне.
-Если ты решил, то не отступай на полдороги.
-Ты помнишь, как ты спросил, хочу ли я знать, как умру?
-Помню. Ты ответил, что ты знаешь.
-Расклад немного поменялся.
-Ты все равно не доживешь.
-Знаю. Ничего. Есть, кому дать закончить. Обойдется.
-Ты не боишься?
-Зачем?
-Я не знаю. Но люди обычно так делают.
-Ты и сам человек.
-Да.
-Но ведь ты не испытываешь страха.
-Не испытывает страха Волк. Но он и вообще ничего не испытывает.
-Он человек.
-Он мертвый. То, что он с собой сделал – самоубийство.
-Осуждаешь?
-Нет. Я так это воспринимаю.
-Знаю. Но он имеет право на жизнь. К тому же, он неплохо его отрабатывает…
-Кто-то должен присматривать.
-Ты прекрасно знаешь, что не он.
-Знаю. Странно.
-Что?
-То, как мы говорим сейчас.
-Прилив и отлив. Я уже упоминал.
-Сколько раз мы произнесли слово «знаю»?
-Я не считал. А впрочем…
-Не трудись.
-Как скажешь.
-Рассвет еще нескоро. Ты не устал?
-Хочешь спать?
-Я бы так и сказал.
-Логично. Нет, как ни странно. Я последние трое суток на ногах, вот, впервые присел поболтать с тобой…
-Тогда иди и отдохни.
-Работы много
-За одну ночь работа никуда не денется.