Об ИПЭ я слышал от отца. Он здраво оценивал эту организацию, полагая ее, скорее враждебной, нежели дружественной. Он признавал, что у ИПЭ есть техники, недоступные более никому. Во мне снова проснулась надежда на развитие дара. Возможно, полагал я, ИПЭ и есть тот самый длинный путь, которым идет черепаха из сказки. Отец не станет возражать.
Однако собеседование вышло совсем не таким, какого я ожидал. Оставив Арну в коридоре, на попечении какого-то мелкорослого блондина (позже я узнал, что это и был ан Аффите) я пошел первым. Уже через 10 минут общения мне было честно и без экивоков заявлено, что «медицина бессильна». Дар есть, но слабый, в ИПЭ таким не занимаются, и я их не интересую. Пока они все это произносили, я внимательно изучал собеседников. Имен они не назвали, но я их запомнил. Невербальные сигналы, оговорки, и неаккуратное обращение с конфиденциальной информацией выдали их. Можете считать меня параноиком. Сказать, что это были ренегаты я не могу, но они весьма обширно манкировали своими обязанностями. Полагаю, поступи Арна в ИПЭ тогда – и 13-й бы ее все же получил. Поэтому я с трудом отговорил ее от вступления в ряды этой организации и постарался замести следы. Судя по тому, что ее так и не нашли, мне это удалось. Позже я узнал, что ан Аффите крутился там именно потому, что подозревал их комиссию в нехорошем, и на чем-то он их таки поймал.
Итак, с Каримом и Оками мы расстались на несколько лет: я заканчивал службу, они работали в ИПЭ. Про своим каналам я узнал, что их укомплектовали в тройку с магом-кинетиком, чей дар приблизительно раз в пять мощнее моего. Тогда я подумал, что зависть – чувство непродуктивное. А потому тратить на него время и силы, как говорит Оками, нецелесообразно. Однако, имея с чем сравнивать, могу заметить: Хаул вызывал не зависть, а скорее печаль. Ну, то, что жизнь несправедлива мы всегда знали это, не правда ли?..
Настоящую зависть, которую было очень сложно контролировать, я ощутил, заочно познакомившись с лейтенантом СеКретом. Дело было не в том, что ему, в отличие от меня, успешно удалось развить свой дар. И не в том, что Оками, принципиально не берущий учеников, сделал для него что-то вроде исключения, и поставил ему руку для письма. И даже не в том, как к нему относятся все окружающие. Дело было в Арне, которая, по непонятным, кажется, ей самой причинам, очень привязалась к этому молодому человеку. Если бы не был уверен в обратном, решил бы, что Арна влюблена в него. Хотя ее любовь выглядит совершенно по-другому. Арна вспыльчива, и сдерживаться без веской причины не будет. Однако присутствие лейтенанта сводит ее темперамент на нет. Не могу сказать, что хотел бы такого же эффекта. По правде говоря, мне безразлично. Окружающие таковы, какими являются, нравится мне это или нет. Я тоже люблю Арну такой, какая она есть, хотя в ней масса недостатков и раздражающих меня моментов.
С Каримом, Лисом, и Оками, Волком, мы встретились снова, когда оба они уже покинули ИПЭ. Лис – с шумом и треском вылетев со скандалом, Вонтола – официальным порядком, подав заявление. Они ушли на вольные хлеба наемников, и тут мы встретились снова. Сработались без сентиментальной привязки к Легиону. Вонтола был мозгом группы, он просчитывал операции, выдавая стратегии, и являлся тяжелой артиллерией. Лис был руками группы – инвентарь, базы данных, сопутствующие обстоятельства – это все был он. А себя я даже затрудняюсь идентифицировать. Информация, каналы связи и поступлений, люди и связи – все это досталось мне. Именно тогда за Вонтолой и потянулась слава паладина – дескать, он специально выкашивает сектантов, действуя планомерно и в соответствии с паладдинским разумением. Но это было неверно. Просто впадающий в состояние, подобное вампирскому делирию, Волк не разбирая убивал всех, оказавшихся у алтаря. С чем это было связано, мне неизвестно. Я сдал им фактически всю верхушку европейских темных шаманов. Почти все из них были выслежены и убиты, а темный шаманизм в Европе захирел и вот уже около десяти лет проигрывает восточному по всем параметрам. Вероятно, это было предательством, но я хорошо помню, что так поступали и они. Еще до моего совершеннолетия, держа в осаде своих интриг. Лис об этом сказал: «Про отца не говори, Павлик Морозов. Нет, ничего такого, но ты ведь выбил из строя в первую очередь его конкурентов?». Он был прав. Руками Вонтолы я убрал многих из тех, кто мешали мне или отцу. Тот не забыл этого. До сих пор он не трогает Волка, хотя и повод и возможность были. Иногда их пути пересекаются, но и только.
Однако проработали мы не очень долго. Я ощущал, что, не смотря на то, что нас трое, на самом деле нас двое и один. Их двое и я – один. Что было между Волком и Лисом понять мне не удавалось. И Лис некоторое время вполне удачно меня мистифицировал, ибо я полагал их гей-парой. У меня нет никаких предрассудков по данному поводу, и я не трогал чужую личную жизнь. Время показало, что я ошибся – Вонтола в принципе не способен понять слова «любовь» а Лис вполне позитивно относится к девушкам. Очень странно, но все же позитивно.
После того, как Лис пожертвовал собой, чтобы напарник выполнил контракт, я окончательно понял, что рядом с ними мне делать нечего. Лис выжил, не знаю, как ему это удалось, и впоследствии мы еще не раз встречались. Я часто ездил домой, по делам, а он говорил «привези такого-то аниме» и улыбался.
Я вернулся домой, и пару месяцев просидел тихо, если за «тихо» можно принять активный сбор сведений, спешное перечитывание библиотеки и вечерние дебаты с верховным Темным шаманом. Именно в тот период я пришел к выводу, что талант это не та карта, которую можно объявлять непременным козырем. Если позволите, вот подробности: вампиры, оборотни, эльфы и прочие нечеловеческие расы намного сильнее вида гомо сапиенс. Их физические показатели, продолжительность жизни, склонность к магии, и, в конце концов, сами внутренние ресурсы превышают таковые показатели людей в несколько раз. Тем не менее, люди как вид продолжают существовать, и их значительно больше, чем прочих. Очевидно, дело все же не в способностях. А в умении использовать – нет, не их – обстоятельства. Из школьного курса биологии нам известно, что выживает не сильнейший, а тот, кто лучше приспосабливается. Моя текущая работа не раз и не два сталкивала меня с необходимостью конфликтов с представителями иных рас. Подробностей я изложить не могу, так как это запрещено условиями контракта. Однако
возьмем простой пример – поиск погребальной пластины, первой из списка, затянувшийся на несколько лет. Все было настолько серьезно, что пришлось идти на прямой контакт: я захватил мага ритуалов общины оборотней (не стану указывать места во избежание ненужной огласки). Первым делом скопировал карту, что была вытатуирована на его спине. Он сам не знает, кто сделал это изображение, а потому искать пришлось мне. Во время копирования ритуальщик вел себя крайне несдержанно, что и повлекло за собой печальные последствия. Он упоминал, что община будет искать святотатца, сиречь меня, при помощи Сада. Что такое Сад я знал, хоть и смутно. После этих слов мага я остриг его. Чтобы он не смог за мной последовать через Сад. К тому же, я знал, что он не отыщет ни меня, ни следа, а проваленный ритуал – это убитый своими же маг. Таким образом, я спас его жизнь, хоть он этого и не знает. Вероятно, по сей день полагает, что в тот раз его специально унизили, не только как противника, но и в глазах его общины. Что ж. Воля его.
И вот теперь, спустя пять лет, ИПЭ обращается ко мне с вопросом о вербовке. Теперь, с той базой, которая наработана за указанный период, слабосильный кинетик и посредственный шаман (темный) стал ему нужен и интересен. Нет, господа. Вы ответили отказом, когда действительно были нужны, и я успел составить о вас мнение. Теперь мне и Институту не по дороге. Я изложил ту часть истории, которая наверняка известна и вам, дополнив ее немного от себя, с одной лишь целью – полноценно пояснить свой отказ к сотрудничеству. Я не изложил здесь ничего, что может быть полезно в работе ИПЭ, и не навел ни на один след, можете не проверять.