— Ну, например, про твою связь с демоном. Ты заключила договор: он тебе – силу, ты ему – услугу…
— И? – Джарская очень не любила вспоминать об этом эпизоде своей биографии. Очень.
— И ты не выйдешь замуж, пока…
— Куда? Замуж? На кой мне это надо?
— Ну, не скажи, деточка. Это ты сейчас так считаешь, а пройдет лет сто…
И тут-то Джарская просто расхохоталась.
— Сколько? Сто лет? С ума сошла, старуха?
— Нет. Для мага сто лет – не возраст. И ты проживешь не сотню, а даже больше – демон за этим приглядит. Если не будешь влазить в неприятности.
— Ну и предсказание! – утирая слезы смеха, Джарская покачала головой. – Ты мне еще десяток мужиков за это время предскажи!
— А вот это уже от тебя зависит! – поджала губы цыганка. – Если ты себя вести будешь так же, как и со мной, то тебе и одного не видать!
— А они мне нужны? – завопила вдруг женщина. – Ты меня об этом спрашивала? Да чего я от них натерпелась… Они меня только использовали! На кой они мне нужны?
— Не нужны, значит, — цыганка потемнела лицом. – Ты смотри, от некоторых слов очень сложно отказаться.
— Да пошли они, все эти мужики!
«Слова услышаны и приняты!!!»
Эти слова прогремели словно в голове у Джарской. И ей сразу же вспомнился тот самый демон… А когда Ира открыла глаза, то поняла, что сидит на свеженьком газоне неподалеку от своей квартиры и судорожно сжимает в руках свою сумочку. С новыми перчатками.
…Когда Союз развалился, Джарской предложили место «секретаря» ИОО в Институте. То есть, не только и не столько секретаря, сколько телохранителя широкого профиля. От таких предложений обычно не отказываются. Вот Ирина и не отказалась. Работа была несложная, но достаточно муторная и непривычная. Здесь было мало боевых ситуаций, зато много бумажной работы, бюрократии и крючкотворства. Некоторое время майор Джарская пыталась что-то изменить, но потом отказалась от этих бессмысленных попыток. Поняла, что в Институте это вынужденная мера, и никто не занимается здесь по-настоящему бесполезной, пусть даже и бумажной, работой. Женщина ответственно работала и скрывала свое существование за выпивкой – в нерабочее время. До тех пор, пока не появился этот маленький мерзавец.
— Майор Джарская, я полагаю? – буркнул он, стоя в дверном проеме.
— Ну? – буркнула она в ответ. У Ирины было отвратительное настроение и ей очень хотелось избавиться от этого блондинистого посетителя.
— Будьте добры объяснить, почему вот эти, эти и эти документы на назначение меня куратором группы 414-КСО были поданы мне задним числом на два дня позднее указанной даты? И почему оформление документов затягивается?
Джарская была ошеломлена. Еще никто не смел разговаривать с ней в подобном тоне. Еще никто не смел спрашивать у нее отчета по ее действиям. Первая мысль, которая пришла в голову, была «сжечь наглеца».
— А по какому праву вы задаете мне данные вопросы?
— Капитан ан-Аффитэ – представился посетитель
— Куратор ячейки 414-КСО
И тогда-то Джарская вспомнила этот совершенно нелепый набор существ со странностями, абсолютно неприспособленных к жизни чудаков – этих странных вампиров, девушку-оборотня с ее загадочной амнезией, эльфа, абсолютно не готового к жизни на Земле, инфантильного и медлительного Рана, придурка Леонида, которые все же пытаются стать одной ячейкой, несмотря на все трудности. От них действительно было больше головной боли, чем толку, но они старались – и их куратор, как она могла сейчас видеть, тоже старался.
.— Капитан, — пришла в себя майор. – Вы требуете отчета у меня?
— Да, у вас. Если потребуется, я стребую его и с ИОО.
— А уровень допуска…
— А плевать мне на уровень допуска, это все незаконно!. И если отчет не будет мне предоставлен в течение двадцати четырех часов…
Дальнейшее Джарская уже не слушала. Она прекрасно понимала этого маленького капитана, который старается помочь своим «котяткам», несмотря на все. И тогда-то она решилась.
— Капитан, вы пьете?
— Рабочий день заканчивается в 19.00. С этого времени и до полседьмого я волен делать все, что мне заблагорассудится.
— А приходите после семи в мой кабинет…
Карусель неприятностей начинала вызывать понятную тошноту – как и всякая карусель, с которой переусердствовали.
Когда доставучего капитана, в очередной раз явившегося качать законные права, все же удалось выпроводить, у майора оставалось совсем немного времени. Она сделала несколько звонков, подписала кипу бумаг (из которых добрая часть была рапортами Эфлы, докладывающими о вопиющих нарушениях) и сделала строгое внушение в очередной раз перегнувшему палку доктору Воронову. С ним, этим доктором, всегда была масса проблем. Отличный специалист, золотые руки, он, при всех своих достоинствах, обладал отвратительным характером. Склочный, мелочный, эгоистичный, он не раз доводил пациентов до нервного срыва – так что ему старались сплавить тех, кто находится без сознания, и были не в состоянии с ним общаться. Ко всему прочему, Сергей Александрович полагал свои двадцать восемь лет наилучшим возрастом, чтобы подкатывать ко всем интересным особам – обоих полов. Воронов любил и умел издеваться над людьми, затрагивая их моральные ценности, но так аккуратно, что его невозможно было поймать за руку. Единственный из всего штаба человек, кто относился к нему дружественно – это была капитан Рина Рысева. Лояльнейший сотрудник ИПЭ, и человек крайне мягкий и доброжелательный, она искренне полагала, что «Сереженьке» просто надо почувствовать рядом дружеское участие. Потому как если и она от него откажется, ему и вовсе некуда идти будет, кому он, такой вредный, нужен…
Именно Рина и завербовала его не так давно в Институт, где отличного специалиста быстро пристроили в медчасть.
Вербовка Воронова сама по себе осталась на памяти секретаря ИОО историей неприятной. Дело началось с того, что Рине надо было раскопать какой-то незаконный ритуал у оборотней. Постепенно, по ниточке, всплыл и Воронов – несколько лет назад у него был роман с одной из девиц в стае, результат которого теперь активно нервировал ИПЭ. Брошенная мать заключила контракт с демоном, дабы отомстить. Ребенок попал, как кур во щи, и закончится, могло бы все печально, кабы не Рина и еще не Бэльфегор из 414-й. Теперь же семилетний Игорь, носивший фамилию матери – Приходько – был усыновлен капитаном Рысевой, а Бэла звал «дядей». Именно за посиделки втроем на штабной квартире 660-БТ, ячейки Рины, и настрочил недавно рапорт капитан ан Аффите.
После того, как за доктором закрылась дверь, у секретаря ИОО совсем не было времени, чтобы толком подготовится — смс от генерала Шафрана сообщило, что “Охрана агента Орловой прибыла и ждет допуска”.
Орлова! Вот тоже еще докука на ее голову. Нет, Ирина Валерьевна очень хорошо относилась к научному сотруднику Орловой — замечательный химик, изобретательница множества самых необходимых препаратов, а то и амулетов (ведь именно она изобрела «вторую жизнь»!), но в жизни совершенно несамостоятельная личность. Говорила Леночка всегда полушепотом, и в случае опасности пряталась немедленно под стол. Маленькая, худенькая, совершенно бесцветная блондинка, стриженая «под Одри», света белого не видящая за своей работой в лаборатории. Леночка считалась подчиненной генерала Шафрана по очень простому ранжиру: Петр Павлович – глава оборотней-люпусов по стране, а Елена – как раз из них. Она долгие годы проработала в одном из центральных штабов, пока не повстречался на ее жизненном пути капитан ан Аффите, за которым Елена немедленно и увязалась. Кажется, ее совершенно не интересовал такие моменты, как те, что объект ее восхищения не совсем жив, и что они принадлежат к разным стаям: люпусов и бастетов. Для Орловой это был почти что конфликт Монтекки и Капульетти, не больше и не меньше. Именно потому она, заслышав, что капитан переводится в другой штаб, немедленно подала заявление и о своем переводе тоже. Джарская не знала, смеяться ей, или плакать. Представить эту колоритную парочку: агрессивного, злобного, несдержанного на слово Эфлу, и тихоню паиньку Леночку вместе у Ирины фантазии не хватало...