-Я знаю, что ты сильная
-Скажи, а… М-м… Тебя не ждет… кто-нибудь?
-Я не женат, если ты об этом
-Не об этом.
-В свое время, я вообще зарекся иметь дела с вашей сестрой. Слишком много притворства. Но… — некромант внезапно перестал улыбаться – Я готов попробовать.
-Э-э-э… — Дана немного отклонилась, словно опасаясь, что ее сейчас попытаются поцеловать.
-Знаешь, я не думаю… что это хорошая идея
-Я тебе не нравлюсь?
-Нравишься. Но.. М-м… Дело не в тебе, а во мне.
-И что, по-твоему, в тебе может помешать?
-Н-ну… — блондинка упорно не желала смотреть на собеседника
– Скажем так, у меня… Есть физический недостаток
-Где?.. – совершенно искренне поразился некромант. Его удивление было связано даже не с тем, что Дана Сэдфилл всегда выглядела, как ожившая реклама «Плейбоя», а скорее с тем, что в ее наряде невозможно было бы что-то скрыть
-Я… м-м… Я не могу рожать детей.
-Не думаю, чтобы это действительно могло помешать
-Фальче, понимаешь… — она все же подняла глаза, но все еще отстраняясь. Кажется, мысли о законах жанра, согласно которым герой все же целует героиню в такой момент, ее не покидали.
Может, второй участник прочувственной сцены и был бы не против, но ему видимо мешало хорошее воспитание. Кто знает, что бы последовало за очередным многозначительным «э-э-э», но тут у Даны затрезвонил мобильный. «Немного необычно для гламурной блондинки, какой она хочет казаться» — подумал Фальче, отпуская торопливо полезшую в сумочку девушку. Оттуда, из недр сумки, неслось бодрое «Врагу не сдается наш гордый Варяг!.. Пощады никто не желает!..»
-Шалла!.. Я должна бежать… Это важно! Дело… Так… Вот что. Давай-ка, дождись меня сегодня ночью!
-Ч-что?..
-Тьфу, мужики… В номере дождись! Я поздно буду, но ты все равно жди, хорошо? Это действительно важно! – Дана суетилась, словно опаздывала как минимум на самолет в Голливуд. Перекинув через плечо сумку, она припустилась по лестнице, дробно простучав каблуками. Этот звук, внезапно понял Фаьче, уже стал для него ассоциироваться с близким человеком. Некромант сунул руки в карманы, переводя дыхание.
-Фальче!..
Он посмотрел вниз. Дана стояла на пролет ниже, и улыбалась
-Я обязательно подумаю над тем, что ты мне сказал!..
Прядь светлых пушистых волос упала ей на один глаз, а улыбка осталась задорной и немного детской. Такой она и запомнилась Фальче на всю оставшуюся жизнь.
-Вам больно?..
Волк оторвался от своего занятия, и поднял голову. Елена глубже вжалась в сидение, хотя, казалось, глубже уже некуда. Дура, зачем она вообще рот открыла!..
Не дождавшись ответа, наемник вернулся к своему занятию – методичному вытаскиванию из сгиба руки тонких игл. Елена смотрела, и желая отвернутся, и не желая этого. Одна, две, десяток… Иглы с тихим стуком падали в алюминиевую миску, рана обрабатывалась спиртом, замазывалась БФ-6, и Волк переходил к следующей.
Выстрел в упор из игломета он получил на станции, где младший лейтенант Орлова вышла, по ее словам, постоять на твердой земле. Она прошлась туда-сюда по платформе, каждой клеточкой чувствуя за спиной молчаливое присутствие охранника, и уже почти ненавидя его всей душой. Так сильно Елена не нервничала даже на самом важном своем экзамене.
Потом, правда, она увлеклась этой прогулкой – стоянка длилась почти полчаса, время было – И даже заглядывалась на местные красоты: пышно цветущие чем-то ярко-желтым кусты. Инстинкт исследователя неистребим – Елена полезла в эти заросли выяснять, что это такое, и, возможно, обломать пару-другую веток для гербария. Там-то до них и добрались. Сначала послышалось протяжное «тинь-ицииив!», противное, как зубная боль. Вонтола рванул ее за руку повыше локтя к себе, одним движением отправляя к себе за спину. Что было дальше, Елена не знала, ибо позорнейшим образом упала в обморок, и очнулась уже в вагоне, под тарахтение колес, уносивших ее все дальше от злополучных кустов. А Вонтола сидел напротив, флегматично полосуя скальпелем собственную руку – кстати, правую – вытаскивая иглы и латая по живому. И тут – она, как рояль из кустов – «вам не больно?» А ты как думаешь, курица?..
Спрашивать еще что-либо она побоялась. И так понятно, что погоня дышит им в затылок, наступает на пятки, и из кожи вон лезет, чтобы добиться своего. И если бы не наемник, лежать бы ей окоченевшей тушкой под придорожным кустиком…
Страшно? Еще бы. Все же, она не оперативный агент, который эдаких мафиози каждый день штабелями рубит катаной в капусту, а научный сотрудник. Очень ценный сотрудник, между прочим!.. И нечего тут!..
Четырнадцать маленьких, не более сантиметра, шрамиков, Волк промыл спиртом и заклеил антибактерицидным пластырем. Елена была рада, что он, наконец, одернул рукав и снова одел перчатки. Вид его покалеченного тела вызывал скверную дрожь. Младший лейтенант Орлова из последних сил напоминала себе, что это нехорошо, что она – агент Института, и что такие мысли ей совсем не подобают. Но червячок зависти и обиды подтачивал где-то глубоко внутри: почему кто-то другой добрался и исследовал этот любопытный образец, а ей нельзя?
Тем часом, образец, как ни в чем не бывало, снова уткнулся в неподъемный фолиант, и перестал обращать внимание на окружающую действительность. Елена осталась наедине с собой. Впрочем, она с самого начала была наедине с собой…
-Ку-ку!!!
Арна дернулась, и, едва не заорав, облилась чаем. Медленно обернувшись, увидела именно то, что и ожидала – довольную конопатую морду.
-Приветик, неко – как ни в чем не бывало, заявил обормот, и устроился рядышком на подоконнике. Арна медленно отставила чашку в сторону. Она чувствовала, что еще слово – и она выбросит этого ухмыляющегося мерзавца с шестнадцатого этажа. И пусть потом судят!.. Внутренний голос подсказывал, что Эфла непременно ее оправдает, а то и представит к государственной награде…
-Скучаешь?
-Ах ты… подлая, противная, рыжая… ссс…
-Ай, не подлизывайся!.. –
Лис увернулся от затрещины, и небрежно поскреб себя за ухом. Арна инстинктивно напряглась – где-то неподалеку должен был прозвучать взрыв. Но не прозвучал. Странно и подозрительно…
-Я говорил с Ляшарелем
-Как он?! – тут же потеряла интерес к мести Арна, и даже про мокрые джинсы забыла
-Неплохо. Передает тебе привет. Насколько я знаю, его не обижают.
-Попробовали бы они!..
-Конечно – рыжий подлец продолжал все так же двусмысленно улыбаться, вызывая неприятное ощущение, будто они говорят о разных вещах, хоть и на одном языке.
-К сожалению, навестить нас он пока не в состоянии
-Так с ним все же что-то произошло?!
-Не паникуй, он цел и невредим, просто под домашним арестом.
-То есть как это? За что?!
-За меня и за тебя. Ни на что большее его обвинителей не хватило. У них и на арест-то этот никаких оснований не было, но он сам предложил, уж больно они нервничали…
-Святой человек!..
-Так что он наконец-то сидит дома, и спокойно читает Гольдоне
-Вот и пусть отдыхает – Арна снова уставилась во двор, хотя ничего ею неизученного там уже не было. Ее чем дальше, тем больше мучил один вопрос.
Внезапно Лис прервал затянувшееся молчание, но немного необычным способом – форвалака подспудно была готова обнаружить на своей многострадальной головушке новые неко-ушки, или услышать подробности из жизни Сейлор Мун, сообщенные конспиративным шепотом. Но она никак не ждала, что ее бесцеремонно развернут к себе, и обнимут, сграбастав в охапку.
-Шестнадцатый этаж, идиот!.. – прошептала она сдавлено
-Так у вас же, кошек, по девять жизней – весело откликнулся Лис
-Но ты-то не кошка!..
-Дуракам всегда везет!..
-Дурак!..
-А я что только что сказал?
Девушка наконец перестала барахтаться, и устроилась в сравнительном равновесии.
-Когда мы будем действовать? – спросила она, и сама же себя и перебила – Только так. Никаких «кто эти «мы», «мы с тобой – никогда» и «лично мне лень» я не хочу слышать, ты понял?
-Нет – наемник улыбался так широко, словно косплеил Шалтая-Болтая. Хоть и сидел он не на стене, а на подоконнике. Обзывать его еще раз дураком Арна не стала. А то он и без нее не в курсе!..