Вспомнив тоненький голосок убитого дружественным выстрелом ассасина, и глядя на нарастающую спонтанную разборку, я всё больше и больше утверждался в мыслях, что на меня охотится группка детишек, относящихся к тому же к классической категории «неадекваты». В онлайновых играх игроки вообще не особо хорошо относились к игрокам юного возраста. Но среди всех возрастных категорий, а особенно в этой встречались такие кадры, место которым было в ближайшем псих-диспансере, а не в приличном обществе. Истерики, вопли, наивный и совершенно неуместный мат в чате через каждое слово - пол беды. А вот то, что подобные товарищи легко могли завалить любое начинание и активно портили репутацию игровых сообществ, заставляло многие гильдии задирать возрастной ценз на вступление до восемнадцати лет, а иногда и до двадцати с плюсом.
Закончилась вся эта склока так же быстро как началась. Кто-то сделал резкое движение, кто-то испугался, быстрая стычка и вот уже пять мёртвых тел, одно из которых продолжали трепать спущенные с поводка псы в живописных позах остались лежать на земле. Смачно сплюнув себе под ноги, наблюдавший за побоищем привратник, вовремя ретировавшийся к разбойникам, что-то сказал и махнул булавой в сторону чернеющего дверного проёма. Через пару минут двор опустел, и только оставленные без надзора собаки визжа, и тявкая друг на друга, продолжали свою кровавую трапезу.
Первый из разбойников забрался на стену спустя три минуты. За ним последовали и остальные. Однако выбравшийся из пролома с помощью ассасинов рыцарь так и остался стоять на травяной площадке, не рискнув видимо довериться хрупким ступеням, ведущим наверх стены.
«Люсь, ты как? Хорошо ориентируешься в этом замке?»
Спросил я разглядывая возвышающуюся метрах в тридцати от меня массивную стену донжона. Это было очень высокое сооружение. Огромная башня, облепленная массивными шестиугольными пилонами, навесными башенками, усеянная бойницами, смотровыми площадками и широкими арками неизвестного мне предназначения.
Одно из таких странных архитектурных решений располагалось прямо напротив меня. Когда-то дыру перекрывали ворота, их погнутые и проржавевшие петли можно было легко различить в особых пазах, проделанных в толстых стенах, и забрано опускающейся решёткой, которая теперь ввалилась в тёмное нутро и слегка торчала из арки, почему-то напоминая мне пережаренную вафлю.
- Неплохо так! - ответила Люська. - Знаю где жилые комнаты, казармы, кухня...
«Кухня - это хорошо... - сглотнув вязкую слюну, произнёс я, - но меня интересует, что находится вон за той дыркой».
Махнув рукой в сторону арки, я быстро обернулся. Разбойники, ловко перебирая руками и ногами, лезли к пролому над запертой дверью. Не ошибусь, если скажу, что в банде Аугусьтиена было довольно строгое разбиение по классовому признаку. Судя по тому, как свободно вели себя ассасины, они явно находились в более привилегированном положении, нежели другие роги. Знать бы ещё, за что они порешили ниндзюков? Вряд ли мне это хоть как-то поможет, но после полугодового заточения и одиночества, даже детские дрязги казались мне чем-то интересным. Хотя ниндзя молодцы, вдвоём да ещё со спущенными на них собаками, положили троих из численно превосходящих их противников, наглядно продемонстрировав, что воины тени намного сильнее в ближнем бою, чем обычные убийцы.
Но вот то, что все выжившие явно шли по моим следам, меня совершенно не устраивало. Впрочем, в моём арсенале было кое, что полезное на этот случай...
Из дверей дома, на трубе которого я сидел, выбежал я и со всех ног устремился к неохраняемым воротам. Подняв дикий лай, за иллюзорным двойником ломанулись собаки, но куда им было угнаться за покорным моей воле колдовством.
- Вон он! - заорал привратник и неловко спрыгнул со своей площадки обратно в пролом «общественного сортира».
Честь сказать я вообще не понял, зачем этот ходячий утюг полез на стену. Ассасины и разбойники были куда как более хваткими, уже через секунду они дружной толпой неслись через двор к исчезнувшей за поворотом иллюзии.
- Там? Не знаю... - проговорила, наконец молчавшая всё это время фея, - я была внутри, но там всё порушено и пахнет плохо. Как на конюшне.