- Хорошо, - кивнул.
Сборы были не долгими, часть селян, вышедших провожать, приволокли увесистые, недурственно пахнущие свертки, позаботившись о нашем пропитании в пути и маяча на околице, пока лес не поглотил нас полностью. Вступив под сень зеленого моря, разговоры сразу же прекратили, настроились на марш-бросок, Астар хотел поскорее добраться до ставки и отчитаться о выполнении задания. Шли быстро, огибая овраги и густые зеленые заросли, не обращая внимания ни на бушующую вокруг жизнь, неожиданно проявившую себя во всей красе визгом, писком и криком птиц, ни на царящее вокруг чудесное умиротворение, навевающее мысли лечь и прикорнуть около очередного лесного великана. Мне же было вообще все побоку, тупо переставлял ноги в ритме общего движения, почти полностью погрузившись в себя и предаваясь приятным воспоминаниям.
О первых минутах любви прошлый я высказался бы как о позорном конфузе, законно постигшем по полной опростоволосившегося неофита. Слишком быстро, слишком коротко, и лишь недоуменные глаза напротив рвали самооценку на части. А потом все пошло как надо, смежившиеся в немом одобрении веки, хватающий воздух девичий ротик, переплетенные ручки и ножки - я мог бы собой гордиться, если бы не испытывал двойственные ощущения. Первый приступ возбуждения просто выбил меня из колеи и спутал, смешал все мысли, когда ощутил в своих руках податливое женское тело, напрочь лишив осмысленности все последующие действия, оставив лишь хаотичные, безудержные, основанные на одном инстинкте и интуиции телодвижения. Полное погружение в беспамятство похоти и вожделения. Но потом, когда ритм выровнялся и мы, сбросившие первое, самое сильное наваждение, уже осознанно занялись друг другом, в черепушке будто щелкнул тумблер, разделив сознание надвое: одна часть всецело отдавалась процессу с Ринам, а вторая с недоумением отслеживала происходящее с моим телом. Это было настолько же непонятно, насколько прекрасно. Я будто видел свое тело извне, ставшее вдруг прозрачным, явившим каждый орган, каждое сухожилие, вену, артерию, и все это пульсировало, билось, жило собственной жизнью, и было невероятно реальным. А правее сердца переливалось множественными оттенками голубое солнце, исходя протуберанцами и выпустившее множество молний-нитей, ветвящихся и переливающихся от проходящей по ним энергии. Их было множество, сотни, тысячи, тонкие, длинные, они были везде, пронизывая все тело и заполнив каждый сантиметр моего организма, будто сетью охватив все органы и прикипев к ним навек, почему-то был уверен, нет, просто знал, эта картина теперь не измениться. Только вот что это мне давало, что значило? Впившиеся в меня девичьи губы на минуту сбили с мысли, Ринам извивалась как кошка и прижимала к себе с несвойственной хрупкой девушке силой, буквально сливаясь со мной в единое целое - это просто сводило с ума.
Отпустила меня только на рассвете, бессильно откинувшись на смятой одежде, прижавшись ко мне спиной и не издав больше ни звука. Она спала. Да, это было нечто. Я слегка зажмурился и чуть не зацепился за внезапно выскочивший из земли корень, рефлекторно отпрыгнул назад, и время понеслось вскачь, начисто стерев все мысли и воспоминания, холодная отрешенность сковала сознание броней отчужденности, солнце внутри забурлило протуберанцами - нас атаковали.
- Древень! Всем разойтись, в кольцо его!
- Откуда здесь эта тварь?!
- Черт! Да что же вы делаете?!
- Амар, назад!
А посередине отряда жило и сеяло смерть бог знает что - буквально нанизав двух бойцов на кривые ветви-пики, тварь встряхнула ими, и в стороны полетели куски разрезанных еще минуту назад живых людей. Бросок в сторону, и не успевший увернуться солдат орет от боли в сминаемых неумолимо надвигающимся чудовищем ногах, их плющило будто катком, сминая плоть и кости в кровавую кашу, воздух просто пропитался криком жуткой агонии.
- Разойтись, всем разойтись! - надрывался Астар, стараясь сберечь отряд, но в горячке боя и от неожиданности, люди словно оглохли и гибли один за другим.
Подхваченный ветвями за ногу солдат был с размаху опущен на ствол лежащего рядом лесного исполина и взорвался кровавым фаршем из костей и мяса, окрасив воздух кровавой дымкой. Тварь продвигалась резкими рывками, замирая и будто набираясь сил перед очередным шагом, убивая и калеча всех, до кого могла дотянуться. Гибкие ветви оказались страшным оружием, с легкостью вспарывающим животы, отрубая руки и ноги, расчленяя бойцов буквально на куски, почти не оставляя в живых никого, до кого могли дотянуться. И все же Астару удалось достучаться до забившихся в истерике сознаний, народ отошел подальше и теперь обстреливал тварь издалека, что, в общем, не приносило никакого результата. Та просто не обращала на это внимания, пытаясь нагнать постоянно отступающих людей, дотянуться и выпустить им кишки. Стрелы или застревали в морщинистой коре, или просто отскакивали, не в силах зацепиться за броню монстра. Положение было аховым.
Со стороны монстр походил на кошмарный оживший пень, вылезший вдруг из земли и ставший охочий до человеческой крови. Только монстр этот был метров восьми в высоту и три в обхвате, не меньше, с почти черной, сморщенной корой и множеством ветвей со всех сторон - не подберешься, люди были для него как тесто, мягкое, податливое, легко шинкующееся. Жуткое порождение в попытках настичь сминало деревца поменьше и обходило более толстые, гоня людей все дальше и дальше в чащу, будто загонщик, заранее определивший конец своей жертве. И Астар это понял, больно четко действовала тварь, отсекая попытки сменить курс и направляя нас по одному ей известному маршруту.
- Он ведет нас куда-то! Всем резко вперед и в стороны, нужно обойти его и зайти в тыл! Начали!
Бойцы развернулись и стремглав помчались вперед, а потом, разделившись, прыснули вправо и влево, охватывая тварь полумесяцем. Той это явно не понравилось, кинувшись к одним, сразу же метнувшимся от нее прочь, она дала возможность обойти себя и почти заключить в кольцо. Широкое такое, чутко реагирующее на каждое ее движение и смещающееся вместе с ней, постоянно удерживающее ее в центре. Черт, буквально несколько минут боя, а восемь человек уже нет, и двое из них мои, и я, кстати, должен был быть девятым. Кинул взгляд на Астара, тот лихорадочно соображал, что делать дальше, пересчитывая своих людей и оценивая крушащую все вокруг тварь.
- Уннар, чем бьют этого монстра? - тот скривился.
- Это Древень, против них лаэр нужен, или специальные горючие смеси, этих сволочей почти ничем не прошибешь. Почти не горят, прочные до жути, и в ближний бой лучше не лезть, слишком быстрые.
Ну, насчет быстроты я бы поспорил.
- Мечи их берут?
- Да какое там, тут топоры нужны, а пока замахнешься, тебя уже и нет, - он сплюнул, не сводя глаз с беснующегося чудовища.
Ладно, чего думать, действовать надо, если получится обкорнать ветви этому пню - порубим на дрова. И, больше не раздумывая, метнулся вперед, обнажая ривскрет, что бы тут же отлететь назад и шибануться хребтом о так некстати выросшее здесь давным-давно дерево. Тварь просто умопомрачительно быстро среагировала на кинувшуюся к нему мошку и молниеносно влепила по ней одной из своих ветвей. Не подставил бы клинки, был бы проткнут насквозь, нанизан как бабочка на булавку со всеми вытекающими. Удар был чудовищно силен, холодная сталь шибанула в грудь и буквально смела меня, сыграв роль брони и сохранив жизнь, а потом ствол над моей головой буквально взорвался щепками, окатив своими ошметками. Ныла спина и грудь, в голове стоял звон, а мышцы бросали тело то влево, то вправо, заставляя уворачиваться от хлестких быстрых и просто молниеносных колющих ударов. Пляска ловкости и скорости, паук и мотылек, и последнему приходилось ох как не сладко. Ударить просто не получалось, приходилось вертеться как юла, уклоняясь и отпрыгивая, отбитый один раз удар показал бессмысленность силового подхода. Так что я изворачивался как мог, скользя вокруг Древня и выжидая момент для контратаки. И все-таки у меня не получилось, очередной хлесткий удар вспорол бок, рассек печень и прошел сквозь ребра, давно забытая, но такая родная боль хлестнула по мозгам подобно бичу, обжигая и стискивая, стало дурно. А потом внутри взорвалось солнце, окатив нутро безумной яростью и окрасив все вокруг в темно-красные тона.