Ловко обхватив мою спину ногами, она устроилась удобнее и перехватила руками за шею.
- Я тебя загоняю.
- Загоняешь, загоняешь, только держись покрепче, бегать придется долго.
И мы побежали, сначала было немного непривычно, девушка тряслась как мешок с картошкой, но потом удалось приловчиться, и наши совместные занятия стали более комфортабельны для обоих. Я несся между колонами, лавируя и меняя траектории, бросался из стороны в сторону, пробегая несколько метров по стене и спрыгивая под опасными углами, напрягая ноги и прижимая наездницу к себе еще крепче. Иссиль поначалу посмеивалась, потом стала повизгивать на особо резких поворотах, а когда я, наконец, выработал оптимальную скорость и определился с "беговой дорожкой", то просто вцепилась в меня клещом и во все глаза таращилась через плечо, периодически пытаясь комментировать и направлять меня то в одну сторону, то в другую. И я слушался, резкая, неожиданная смена действий была мне только на руку. Пришедший погодя Искар постоял пару минут, посмотрел на все это, покачал головой и ушел, растянув на пол лица похабную улыбку, поганец.
- Влево, давай влево, - шепоток над ухом заставил оттолкнуться от выросшей впереди колоны и сигануть в сторону, - направо, направо теперь, - похоже, управление процессом доставляло ей удовольствие, - по стене, по стене хочу, - и мы бежали по стене.
Примерно к обеду ноги стали заметно гудеть, скорость снизилась, прыжки стали не такими энергичными, я стал заметно сдавать, а потом и вовсе остановился, напряженно гоняя воздух через работавшие мехами легкие. Иссиль радостно соскочила со спины, будто и не сидела как прикованная в одной позе несколько часов.
- Алистер, это было так здорово, я и не знала, что такое возможно.
Она вся светилась, как новогодняя елка, чуть ли не затмевая собой принесенный светильник.
- Понравилось? - я устало прислонился к стене, пытаясь припомнить, на каком же часу этой скачки иллюзорные боли покинули мое тело.
- Не то слово, - она даже подпрыгнула на месте, - только затекла вся немного.
- Тогда пошли, пообедаем, я тебя разомну немного, и продолжим.
- Как, еще? Ты хочешь еще так бегать?
- Знала бы ты, как приятно чувствовать тебя у себя за спиной, - я ей искренне улыбнулся.
- И мне приятно, - она сделала паузу, - сидеть на тебе верхом, - а потом расхохоталась.
- Ладно, хохотушка, пойдем.
Она взяла меня под руку, отлепив от стены и потащив к спуску на нижний этаж.
- И сколько ты планируешь так развлекать меня?
- Дня три, может четыре, как пойдет.
- А потом?
- А потом посмотрим, - я впился в нее губами и резко отпрянул, заставив рефлекторно потянутся за собой, но меня там уже не было.
- Ах, ты, - она бросилась догонять меня, вот только настигла уже у самого входа, и ей пришлось взять себя в руки, что бы спокойно войти следом за мной.
- Ты великолепна, - бросил ей на ходу, подмигнув.
- Получишь еще за это, - острый локоток таки настиг меня.
После обеда мы устроились на ее матрасе, она совала мне то одну ножку, то другую, а я мял и разминал ей ступни, икры, а когда перешел на бедра, она взвизгнула, привлекая к нам всеобщее внимание и, пихнув меня в бок, зарылась лицом в матрас.
- Смутилась? - улыбнулся.
- Ты что творишь, бесстыдник, - она бросила на меня косой взгляд, выглянув из складок покрывала.
- А что? - меня откровенно забавляла вся эта ситуация.
- Неприлично так себя вести при всех.
- Ты же сама мне ножки совала, - улыбнулся еще шире.
- Ах, ты, - она попыталась пнуть меня, но в итоге оказалась сграбастанной и перекинутой через плечо.
Придерживая ее правой рукой, левой я подобрал ее сапожки и, встав, направился к выходу. Иссиль, дабы не уронить своего достоинства, и я в который раз убедился, насколько умна моя девочка, вытерпела всю транспортировку молча и ни разу даже не дернулась, но когда мы скрылись из виду, как-то по хитрому извернулась и спрыгнула, сразу же приняв боевую стойку.
- Готов? - она глядела хмуро, без тени смешинки в глазах.
Ясно, похоже, таки перегнул палку, теперь придется расплачиваться, и наиболее приемлемый вариант я видел только один.
- Только покажи мне свой лучший удар, - она кивнула.
Став напротив, опустил голову, руки сжаты в кулаки, прикрывают голову и грудь, стандартная стойка, удобная для быстрой сокрушительной атаки. Левая отводит удар, правая бьет, в моем случае - насмерть.
- Что ж, начнем, пожалуй.
Она кивнула, а потом сразу же, быстро и четко отработала в голову, я увернулся, сделав шаг назад и отклонившись в сторону. Незамедлительно последовавшую боковую атаку справа смягчил, приняв в конце на локоть и немного подавшись вперед, а потом чуть повернул голову к плечу и прямо насадился на отлично поставленный удар правой. Брызнула кровь, черепушку мотнуло, немалых усилий стоило просчитать каждое мгновение и плавно осесть наземь вовремя, подогнув ноги и закатив глаза, надеюсь, естественности во всем этом мне было не занимать. Несколько мгновений валялся мешком, и когда уже было решил, что пора "приходить в себя", девичьи руки нежно подняли мою голову и уложили к себе на колени.
- Ты подставился, - к скуле осторожно прикоснулись холодные пальчики.
- Так заслужил ведь, - открыл глаза.
Она молча смотрела на меня, но потом таки кивнула, растянув губы в грустной улыбке.
- Дерешься, как девчонка, - поерзал, удобнее устраиваясь у нее на коленях.
- Я и есть девчонка, и не одного мужика так положила.
- Ты у меня умница, - я согласно прикрыл глаза, - простишь меня?
- Что б больше так не делал, понял?
- Ничего не могу с собой поделать, просто голову теряю, когда ты рядом, - глянул на нее одним глазом, вроде смеется.
- Хитрец, - она залилась уже не сдерживаясь, - болит?
- Нет, к вечеру уже все заживет, - проблем-то, счесана скула и губа разбита.
- Глупый, в таком случае надо было обнять и прижать к себе, понял? - щелкнула меня по носу.
- И тебе бы полегчало?
- Ну, не так, конечно, но со временем да.
- Вот именно, что со временем, - я встал, - давай, наездница, пора кататься.
Остаток дня весь прошел в скачках и под вечер, усталый и вымотанный, я кое-как добрел до скамейки, плюхнулся на нее, закинул в себя порцию очередной каши, и не без помощи Иссиль добрался до своего лежака. Ларрити была в восторге от наших занятий, и довольно быстро смирилась с необходимостью спать одной, особенно, когда я пообещал на следующий день исполнять все ее прихоти по маршруту - визгу было выше крыши. Женщины из прислуги теперь не упускали ни одного момента пошушукаться и посплетничать, строя догадки, чем же мы таким там занимаемся, что Иссиль все время возвращается такой довольной и усталой. Слушать все это было довольно интересно, особенно, когда в разговор вступала моя бывшая любовница, тогда он принимал ярко выраженные интимные особенности, и меня чуть ли не препарировали на словах, пытаясь догадаться, в чем же я так хорош, но вскоре мне это наскучило, и я перестал обращать на сплетниц внимание.
Вторая ночь не принесла ничего, кроме очередных боли и корч, и только под самый конец опять получилось перебрать контроль на себя. Хотя и немного быстрее, но, все же, успехом это можно было назвать с большой натяжкой, слишком уж огромными были под конец повреждения тела. Куратор же, как всегда, самоустранился своим "ничем помочь не могу", эта железяка явно была на уровень ниже моего старого знакомого, слишком уж его манера вести диалог походила на машинные фразы, смен интонаций и вариаций при ответах не было почти совсем, на один и тот же вопрос он, зачастую, отвечал абсолютно одинаково. Ну и ладно, впереди был очередной ездовой день, обещающий для Иссиль массу интересных впечатлений, а мне стоптанные чуть ли не до икр ноги.
Первый проблеск успеха я увидел только на четвертую ночь, когда строптивый берсерк замер уже на второй минуте безумной пляски, скрючившись перед очередным прыжком и больше похожий на какого-то монструозного жука, чем на человека. Скорченные руки торчат под немыслимыми углами, ноги расставлены чуть ли не на полтора метра, корпус почти у земли, лицо же стало просто маской ярости, только пены на губах еще не хватало. Как человек из такой позы может сделать хоть какое-то движение - ума не приложу, анализируя потом всю эту ситуацию, я иногда просто отказывался верить, но факт в том, что все, во что отказывался верить разум, мои глаза видели воочию. Кошмар, в общем. Тело замерло и почти не шевелилось на протяжении минут пяти, а потом первое движение рукой, упершейся в землю, далее правая нога переступила ближе, принимая на себя основной вес, лицо искривила гримаса борьбы, но тело уже принимало вертикальное положение. Все это время мышцы были настолько напряжены, что казалось, будто я пытаюсь сдвинуть с места гору, и после всего этого однозначно рухну без сил. Но вот, наконец, вертикальное положение принято, глаза уставились в точку на земле, а внутри все клокотала и клокотала ярость.