Но ничего неприятного или болезненного не было. Ощущения почти не отличались от тех, что сопровождали любой переход через «формульный» портал: в лицо пахнуло январским холодом, да чуть сдавило уши. От удивления Илис даже не сразу сообразила открыть крепко зажмуренные глаза. Позабыла.
Темно-то как!.. подивилась она и тут же не сдержалась, фыркнула — вот дурочка! Осторожно открыла глаза и обнаружила себя стоящей посреди знакомой, слегка сумрачной, строго обставленной комнаты. Оказывается, несмотря на минувшие восемь лет, обстановку императорского кабинета Илис помнила до мелочей. О возможных изменениях в ней она не подумала — не до того было. Но если что переменилось, то лишь в мелочах, и Илис закончила свое путешествие аккурат в центре старинного ковра, укрывавшего пол.
Из-за огромного темного стола навстречу ей с несколько глупым видом уже поднимался, удивленно приоткрыв рот, высокий молодой мужчина с мощными плечами и шеей, белокожий и желтоволосый. Илис сразу же узнала в нем Марка — повзрослевшего, погрузневшего, — подумала мельком: ну и здоров же он стал! — и, не давая ему ни секунды опомниться, закричала:
— Где отец?!
— Чей? — опешил Марк, невольно отступая от нее.
— Твой, конечно, дубина ты! — крикнула Илис нетерпеливо и вдруг опомнилась, как будто на нее опрокинули ушат воды. Щеки залил горячий румянец. — Ох, Марк, прости. Я что-то немного не в себе.
Широко распахнув золотые глаза, Марк жадно рассматривал ее, и вдруг вспыхнул:
— Илис? Неужто ты?
— Я… А ты будто не узнал?
— Не сразу, — тряхнул головой Марк, выбираясь из-за стола. — Клянусь Прайосом, ты сильно изменилась, Илис. Была совсем девчонка, а теперь — настоящая дама, да еще и красавица.
— Ну уж и красавица! — фыркнула Илис и демонстративно, оттопырив губу, дунула на прядь, вылезшую из прически и нестерпимо щекотавшую нос.
Марк засмеялся:
— Ан нет, не так уж ты и изменилась!
Он остановился рядом с Илис, весело глядя на нее сверху вниз.
— Я так рад тебя видеть! Но объясни мне, ради Двенадцати, что за спешка?..
Изнывающая от нетерпения Илис подступила к нему вплотную и сказала проникновенно:
— Обязательно все объясню, и так подробно, как ты пожелаешь, но только потом, ладно? А пока скажи мне, где твой отец и в добром ли он здравии?
Марк вмиг посерьезнел и отодвинулся от нее, нахмурив брови.
— Вот-вот. Между прочим, Илис, что за вопросы? Насколько я помню, вы с отцом расстались отнюдь не ласково, и восемь лет ты не давала о себе знать, а теперь материализуешься из воздуха, вторгаешься, между прочим, в чужой рабочий кабинет, и повышаешь голос, опять же, между прочим, на императора…
— И задаю странные вопросы! — подхватила Илис. — Да-да, я знаю, все это странно и невежливо, но все же, Марк, миленький, пожалуйста, скажи — где твой отец?..
Марк не выдержал и фыркнул.
— Ну и чудачка!..
— Называй меня как хочешь! — отмахнулась Илис. — Но ты пойми: Крэст сообщает мне, что в Касот сменился правитель, что старый император отрекся от власти… что я должна была подумать? Да меня чуть удар не хватил!
— Так ты из-за этого здесь? Какое тебе дело до отца?
— О боги, Марк, тебе что — трудно ответить? Не видишь, человек весь извелся?
Марк посмотрел на нее, как на сумасшедшую.
— Ну хорошо, чудачка ты этакая. Отец жив и здоров, и теперь пребывает в загородном дворце. Это все, что ты хотела узнать?
Илис вздохнула с облегчением и ответила радостно:
— Почти! А где этот самый загородный дворец?
— Зачем тебе? Ты разве хочешь повидаться с отцом?
— Нет… то есть да, — спохватилась Илис. — Или нельзя?
— Почему нельзя? — странным тоном отозвался Марк, пожав плечами. — Можно… но ты не хочешь сначала отдышаться и рассказать все-таки, каким ветром тебя к нам занесло?
— Это можно, — согласилась Илис. На душе у нее полегчало, и теперь она ощущала себя доброй и покладистой.
Марк лично придвинул ей кресло, потом позвал слугу и распорядился принести вина и закусок. Пока слуга ходил за требуемым, Илис молча разглядывала новоявленного императора. Стройный двадцатилетний юноша превратился в мощно сложенного мужчину; мальчишеское лицо загрубело, но черты его были по-прежнему приятны. На светлой, неподвластной загару коже сильнее проступили рыжие веснушки, ими же были усыпаны и красивые крупные руки. В целом Марк еще сильнее стал похож на отца, только мягче была складка губ, и не мерцал в глазах насмешливый блеск. Взгляд у него остался мальчишески светлый и ясный. Смотреть на него было приятно, и Илис невольно заулыбалась.
— Что ты так смотришь на меня? — улыбаясь в ответ, спросил Марк.
— Нравится мне новый император, вот и смотрю, — с готовностью отозвалась Илис. — Кстати, я ведь еще не поздравила тебя. Ты теперь первое лицо империи, это не шутки.
— Да, — сказал Марк без особого энтузиазма. — Но я предпочел бы остаться вторым.
— Что, ноша давит? — участливо поинтересовалась Илис и с удовольствием вспомнила, как сама ловко увернулась от королевского венца. — Ничего, привыкнешь. Хотя обычно люди в твоем положении так и рвутся на трон.
— А ты часто видишь людей в моем положении? — удивился Марк, и Илис прикусила язык. Не объяснять же ему степень своего родства с королевской фамилией Истрии. Просто счастье, что он пропустил мимо ушей так легкомысленное упомянутое ей имя Крэста. Хотя мало ли, кто может носить такое имя…
Слуга с подносом появился очень кстати, позволив перевести разговор на другую тему. Марк собственноручно налил гостье вина и велел властно:
— Теперь рассказывай.
Вот этой властности в нем раньше не было.
Врать ему не хотелось, но пришлось. То есть не то, чтобы врать напропалую, но некоторые обстоятельства Илис преподнесла несколько иначе, чем то было на самом деле. Ведь Марк до сих пор не знал о ее принадлежности к семейству Авнери, а она не хотела в этом признаваться. Почему-то ей было неприятно говорить о родстве с истрийским королем.
Марк выслушал и спросил, прямо взглянув ей в глаза:
— Значит, ты больше не гневаешься на отца?
— Кажется, у меня больше нет причин для этого… Да и, в конечном счете, я слишком многим ему обязана, в том числе — возвращением домой. А кстати, — спохватилась Илис, — что тебе вообще известно о причинах моего отъезда? Я тебе вроде ничего не сообщала.
— Кое о чем я догадался. Не так трудно было связать твой отъезд — а говоря по правде, выглядело это как бегство, — с известием о гибели твоего друга. Между прочим, я много раньше тебя узнал, что он — жив.
— Откуда?
Не чинясь, Марк поведал о падении Северной и о собственных не слишком приятных приключениях. Илис озадачено покачала головой.
— Надо же, а мне Грэм ничего не рассказывал об этом.
— Ничего удивительного. На меня он не произвел впечатления разговорчивого парня.
— Что верно, то верно, — согласилась Илис. — А ты, надеюсь, разговорчивее, чем он? Расскажешь, что тут у вас случилось и почему ты оказался на троне?
Марк заколебался и прикрыл глаза пушистыми золотыми ресницами.
— Об этом спроси отца, он лучше объяснит.
— Если пожелает.
— Да. Но я и вовсе ничего объяснить не смогу — сам ничего не понял. Единственное, что приходит в голову — отец просто устал, но это… как-то дико.
— Угу, — согласилась Илис и задумалась. Уставший Барден — это что-то новое. Впрочем, она ведь скоро увидит его. И обязательно спросит.
Марк вызвался лично препроводить гостью в загородную резиденцию. За все время правления Барден ни разу не посещал ее; соответственно, Илис тоже там не бывала и не могла воспользоваться телепортом. Пришлось отправляться верхом. Как и в юности, Марк великолепно выглядел в седле, а вот спутница его чувствовала себя не слишком уютно, хотя и облачилась в мужской костюм, и ехала, сидя в седле по-мужски. Однако, от предложения проехаться в экипаже Илис вежливо отказалась. Она так привыкла путешествовать телепортами, что в тряских повозках ее неизменно начинало укачивать.