– Они встанут на чью-то сторону, но я понятия не имею ни как такое может быть, ни на чем основана моя роль. Они играют в сложную игру, действуя против норн, однако не понятны ни правила этой игры, ни ставка в ней. Неясно также, кто игроки, а отношения их эфемерны.
– У тебя есть теория? – Старец задумчиво потянул себя за бороду.
– Весьма поверхностная. Возможно, стороны в этой игре – системы управления миром. Магия против науки. Романтический застой против бесстрастного прогресса. Ставкой может быть действенность магии и ее божественная природа. Это ставит нас на сторону богов. Но я не могу понять, как норны могли бы с нами сражаться, если все действительно обстоит именно так. В упорядоченном рациональном мире для них тоже нет места.
Старец провел сморщенной рукой по волосам:
– Понимаю. Мы живем в зачарованном мире, которым правят законы магии. В подобной системе нет места новому или переменам. По той же причине он особо не изменился со времен появления Звездного Всадника. – Событие это произошло раньше, чем мог вспомнить даже сам Старец, хотя знал он намного больше, чем готов был признать. – И все будет продолжаться точно так же, пока Сила не умрет. Понятия не имею, прав ли я. Я вынужден оставаться на стороне магии. Мой выбор был предрешен давным-давно, прежде чем я еще понимал достаточно, чтобы иметь возможность разумно выбирать.
– Представь себе, как мог бы выглядеть мир без магии.
Старец прикрыл глаза, откинулся на спинку стула и дал волю воображению. Он долго сидел неподвижно и молча – казалось, вообще заснул. Будь у Вартлоккура меньше выдержки, он давно бы уже потерял терпение. Однако для Вартлоккура понятие о времени было совсем иным, нежели для короткоживущих.
– Это был бы не слишком приятный мир, – ответил наконец Старец. – В нем не нашлось бы места для нас. Колдовство считалось бы дурной шуткой, а драконы и подобные им существа стали бы героями детских сказок. Боги бы потеряли свой авторитет, превратившись в невесомый дым. Неприятный мир, я бы сказал. Мне бы и там пришлось встать на сторону магии. Ты устал?
– От многих дорог и от многих вещей, прежде всего от жизни. Но я намерен дождаться ее.
– Так отдохни. Утром займемся обновлением Фангдреда. А потом начнем готовиться к будущему поединку.
Честно говоря, Вартлоккура не слишком заботило предстоящее сражение. Он думал о нем лишь как о цене, которую придется заплатить за встречу со своей женщиной.
– Где я могу расположиться?
– Башня Ветров подойдет тебе лучше всего. И наверняка особо полезным окажется для тебя зеркало. Я покажу, как туда пройти.
Даже воробей находит свой дом.
8
Лето 996 г. от О. И. И
Цитадели ее непобедимы
Авангард армии союзников, шедший в быстром темпе впереди главных сил, добрался до Кандарина намного раньше, чем предполагал Турран, и потому ворота пришлось запереть задолго до того, как он рассчитывал. Люксос и Ридье до сих пор не вернулись – их задача заключалась в слежке за армией Гаруна.
Как и предполагалось, экспедицией командовал бин Юсиф. И как и предвидел Гримнасон, командовавший наемниками Туррана, человек этот, как обычно, полагался на неожиданность.
Рыжебородый и Турран сидели на корточках в лунном свете, что заливал возвышавшуюся над воротами Вороньего Грая высокую башню, и наблюдали за разбитым у подножия Кандарина лагерем.
– Там! – сказал наемник, показывая на серебристый блеск на склоне.
– Ты выиграл. – Турран отсыпал ему горсть серебряных монет. – Я готов был все поставить на то, что люди его будут чересчур усталы, а силы слишком малы.
– Потому он и идет сюда. Он знает, что могут подумать другие.
Турран повернулся, глядя через парапет на внешне пустынный внутренний двор, где затаилась в ожидании половина гарнизона. Он дал им сигнал приготовиться.
Воины бин Юсифа уже добрались до подножия стен.
– У них могло и не получиться, – заметил Турран. – Они действительно хороши. Жаль, что мне первому не пришло в голову их нанять. Без обид, Гримнасон. Ты уже доказал, что тоже многого стоишь.
Над зубцами башни пролетели стрелы с привязанными к ним тонкими тросиками.
– Металлические стрелы, – заметил Гримнасон. – Они цепляются за зубцы, а потом по веревке взбирается самый легкий воин.
Так оно и произошло. Взобравшись, тот втащил за собой более толстую веревку, которой был обвязан, закрепил ее и повернулся, окидывая взглядом замок.
– Сам Гарун собственной персоной! – тихо проворчал Турран. – На этот раз он у нас в руках.