Вновь последовала долгая пауза, после которой майор озвучил итог своих размышлений:
– Приснится же такое…
И вновь захрапел. И не проснулся даже когда обалдевшие солдаты его уронили.
Штурмовики не очень понимали, что им делать. Сержант отлично знал, какие процедуры проводить с пьющими на посту… но в присутствии командующего и без его приказа…
Вейдер тоже находился в недоумении. Обычно любой непорядок в войсках вызывал у него законное возмущение, гнев и соответствующую реакцию.
Но сейчас положение было настолько дурацким, что даже разгневаться не получалось.
– Сэр… – осторожно заговорил Роудин. – Ваши распоряжения?
– Разбудить и построить, – приказал ситх, решив, что это надо сделать в любом случае.
Десятку штурмовиков оказалось не под силу пробудить и поднять на ноги пьяную роту. Для этой цели с корабля пришлось вызвать еще четыре взвода с самыми свирепыми сержантами. Послушав последних, Вейдер отметил: надо поинтересоваться, кто ставил им такой вокал и порекомендовать этого специалиста Императору. Он ведь до сих пор любит оперу.
В конце концов военный персонал базы был разбужен, построен и приведен в состояние молчаливой паники. Сержанты не скупились на подробности будущего наказания от главкома (Вейдер, послушав эти подробности отметил: узнать, кто их так обучил и порекомендовать его программистам пыточных дроидов). Майор сравнялся цветом с доспехами; видимо, вспомнил свое первое пробуждение.
Некоторое время Вейдер просто стоял, глядя на штурмовиков. Почему-то этого хватало для протрезвления.
Потом он заметил:
– Майор, объясните происшедшее.
– Мы… мы… пытались… главнокомандующий лорд Вейдер, сэр!
«Почему-то, в отличие от аргументов, обращение к старшему по званию произносят без запинки, – с удовлетворением отметил ситх. – Хотя бы субординация на высоте».
– Пытались сделать что?
– Праздновать день Вооруженных Сил, – нашел вроде бы приличное оправдание майор.
– Он был месяц назад, – разбил аргументацию Вейдер.
– А день Объявления Империи?
– Через три месяца.
– День рождения Императора? – с надеждой предположил майор.
– А вы знаете, когда он отмечается? – удивился ситх.
Неизвестно, что бы произошло дальше, но тут рядом объявился Роудин, успевший вместе с научной бригадой исследовать воздух и пару образцов в стаканах. Результаты и были представлены на деке. Вместе с сообщением о том, что в базе данных кто-то основательно поработал с информацией; видимо, скопировал ее на кристалл и стер исходные сведения.
Изучив данные, Вейдер задал совершенно неожиданный вопрос:
– Уроженцы Татуина в роте есть?
Последовала заминка; майор и лейтенанты вспоминали личные дела подчиненных и уточняли у них же. Заодно уточняли друг у друга и свою собственную родную планету; похмелье так просто не отпускало.
– Никак нет, главнокомандующий лорд Вейдер, сэр! – доложил майор.
– А среди технического персонала?
Вновь заминка. Выяснилось, что с Татуина вроде никого нет… но одного техника не нашли.
– Так, – задумался Вейдер. – Техника – в розыск. Помимо того, Роудин, передайте в СИБ ориентировку на Бирга Ханииту, тви’лекка, проживающего на Татуине, Мос Эйсли, седьмая улица, дом пятнадцать. Обвинение – поставка материала для совершения повстанческой диверсии на данной базе. Пусть выяснят, кому он продал столько литров своего изделия.
Роудин, занесший в деку все приказанное, поднял на Вейдера совершенно ошарашенный взгляд.
– Милорд… простите… но как вы? Никакие анализаторы или компьютеры…
– Техника – ничто, по сравнению с Силой, – ответил классической фразой ситх.
Не говорить же, что самогон Ханииты известен всему Татуину и двум соседним системам. И что Уотто с приятелями отмечали все праздники именно с его помощью, так что состав этого напитка юному Анакину в память засел навсегда.
(Они и Анакину предлагали; но когда подпоенный мальчик едва не собрал из деталей спидера и бластера баллистическую ракету малого радиуса действия, Уотто пить ему запретил)
А употребивший этот самогон вел себя так, что у окружающих возникало непреодолимое желание тоже попробовать… что вело за собой цепную реакцию.
– Роте – разойтись, – приказал Вейдер. – Майор, а вас я попрошу остаться. И проследовать за мной.
Офицер обреченно поплелся за главнокомандующим.