– Дальний, сэр, – опешил тот. – Простите, а как вы узнали?
– Семейное сходство налицо, – пояснил ситх. – Но этот вариант мы использовать не будем. Слишком масштабно. Думаю, мне стоит спуститься и уладить все лично.
Офицеры обменялись взглядами, в которых ясно читалось: «а чем это будет отличаться от бомбардировки?»
– Роудин, идете со мной, – добавил Вейдер.
– Слушаюсь, милорд, – невозмутимо кивнул адъютант. Он всегда реагировал флегматично.
Однажды у Роудина поинтересовались, почему он без всякого страха идет за командующим всюду, куда тот прикажет. Адъютант пожал плечами и спросил в ответ: «А смысл возражать?»
На поверхности Вейдер с огромным удивлением обнаружил, что вооруженные силы, захватившие космопорт, состоят из двух десятков человек, вооруженных разномастным и старым оружием. Зачем для их вразумления требовался флагман флота и Лорд Ситхов, было неясно. Но образ мышления учителя далеко не всегда был понятен.
Единственный, кто впечатлял – это двухметровая и очень мощная личность в трехрогом шлеме. Понятно сразу, кто. И единственный – без оружия; видимо, предпочитал работать головой, как и докладывал Роудин.
Мирное население скучало за оградой. Впрочем, при посадке шаттла они оживились и принялись переговариваться; видимо делали ставки. Во всяком случае, очень похожие лица были на трибунах Мос Эйсли во время гонок.
Стоило шаттлу приземлиться – и все бластеры нацелились на вход. Вейдер приготовился отражать выстрелы, но таковых не последовало. Вместо этого вперед промаршировал коренастый бритоголовый человек и приказал:
– Сдавайтесь!
Вейдер посмотрел на него с удивлением. Учитывая, что представитель Бодуна доставал ему лишь до груди, предложение выглядело несерьезно.
Роудин и пилот, не усидевший в рубке, были того же мнения.
– Почему? – поинтересовался ситх.
– Не видно? – собеседник махнул рукой на соратников. – У нас превосходящие силы!
– Верно, – согласился Вейдер. – Но у меня – Великая Сила.
В подтверждение тезиса он повел рукой, телекинезом вырвал бластеры из рук всех бойцов и направил стволы им в лоб.
Коренастый задумался. Потом выхватил из ножен на боку вибромеч и с силой рубанул по руке ситха. Потом еще раз. И еще раз. И еще.
Вейдер не мешал, с интересом наблюдая, как оружие отскакивает от металла под перчаткой.
– Это так понимать, что клинком фиг возьмешь? – осведомился коренастый после седьмого удара.
– Да, – кивнул Вейдер, чувствуя гордость за государственную металлургию.
– Тогда не уходите никуда, – попросил коренастый. – Я сейчас за топором сбегаю.
И направился к зданию космопорта.
Топором протез тоже взять было нельзя; ситх это точно знал. Поэтому, чтобы не разочаровывать противника, он оглушил его Силой сразу.
Все это время Бодун пристально всматривался в блеснувший сквозь порванную перчатку металл. А потом, дойдя до определенных мыслей, взревел:
– Ты – машина! Больше машина, чем человек!
Вейдер о количестве протезов и аппаратуры был осведомлен, но решил поиздеваться. И спросил:
– Да?
– Да! – уверенно заявил Бодун. – Ты – дроид!
Вейдер посмотрел через плечо на адъютанта и поинтересовался:
– Роудин, почему вы мне не доложили, что я дроид?
Тот совершенно невозмутимо отреагировал:
– Простите, милорд, но я сам не был поставлен в известность. Полагаю, это секретная информация, к которой у меня нет допуска.
– То есть, она сейчас была разглашена?
– Совершенно верно, милорд.
– А что полагается за разглашение секретных сведений?
Роудин задумался секунд на десять, перебирая в голове статьи УК ГИ, и сообщил:
– В зависимости от обстоятельств и содержания сведений – от восьми лет до высшей меры, милорд.
– А в данном случае?
– Увы, милорд, сразу сказать не могу. Я не юрист.
– Тогда просто арестуйте его до уточнения.
– Слушаюсь, милорд.
Бодун, несколько ошалело слушавший этот диалог, наконец уловил весь смысл. Взревел что-то грозное, нагнул голову, устремив рога прямо на бестрепетно идущего к нему Роудина. Напрягся.
– У меня очень хороший адъютант, – поведал Вейдер пилоту. – Умный. Вежливый. Исполнительный.
Бодун сорвался с места; несся он как атакующий реек.
– С отличной памятью, – продолжал характеристику Вейдер. – Бесстрашный…
Между рогами и Роудином оставался где-то метр. Увернуться адъютант бы не успел.