Птица сидела возле обогревателя, виновато поглядывая на столпившихся вокруг людей своими глазками-бусинками.
– Меня кто-нибудь слышит?
– Да, Вилма, мы тебя слышим. Что ты хочешь?
Птица наклонила голову, но промолчала.
– Странно, – сказал Гумбольдт. – Может, прибор не в порядке.
– Он в порядке, – послышалось из громкоговорителя.
Гумбольдт нахмурился.
– Кажется, возникла какая-то неполадка.
Он постучал по ящичку на спине птицы.
– Должно быть, аккумуляторные батареи повреждены соленой водой. Посмотрим, можно ли их привести в порядок. – Он уже взялся за крышку аккумуляторного отсека, когда снова зазвучал искаженный голос.
– Прекратите возню и выслушайте меня!
– Вилма! – Ученый отпрянул, будто лингафон готов был взорваться у него в руках.
– Кто это говорит?
Вместо потрескивания послышалось шипение. Потом снова зазвучал голос.
– Это я – Ливанос.
Гумбольдт неописуемо удивился.
– Александр Ливанос?
– А вам известны другие люди с таким именем? Разумеется, это я. Мне пришлось избрать этот канал, чтобы получить возможность поговорить с вами без посторонних ушей.
– Ах, ну да… это, конечно, очень приятно. – Гумбольдт явно был сбит с толку.
– Слушайте меня внимательно, времени очень мало, – перебил его Ливанос. – Вы ведь готовили побег, верно?
– Откуда вы это знаете?
– Взгляните на потолок. Видите полукруглую выпуклость? Это оптическое передающее устройство. Я в любое время могу видеть, чем вы занимаетесь. Сейчас я нахожусь в командном центре «Спрута», единственном месте, где Дарон не может следить за мной.
На лбу Гумбольдта обозначилась глубокая складка.
– И что же вы хотите?
– Прежде всего, немедленно прекратите всякие попытки открыть дверь. Этим вы только привлечете внимание Дарон и Калиостро. Если вы действительно хотите бежать, существует другой способ.
– Другой способ?
– Ваша птичка. Как вы думаете, смогли бы вы передать ей несколько приказаний с помощью прибора у нее на спине?
– Думаю, да.
– Отлично. Тогда сделайте все в точности так, как я скажу.
Гумбольдт скептически хмыкнул.
– То есть вы намерены нам помочь?
– Ну конечно же! Зачем бы мне тогда эти сложности?
– Но почему? Я не понимаю вас!
Ливанос глубоко вздохнул.
– Хорошо, попробую объяснить. Я давно ищу возможность любым путем покончить с Дарон. Отключить ее или полностью уничтожить ее. Что угодно, лишь бы положить конец всему этому кошмару. Эта машина представляет угрозу для всего человечества. И если до сих пор у меня не было ни малейшей возможности выключить ее, ваше появление здесь все изменило.
– Как наше появление может быть связано с этой проблемой?
– Вы единственный человек, у кого все может получиться. У вас достаточно мужества, мотивации и интеллекта. Кроме того, у вас есть средства радиосвязи. Вам, кстати, известно, какое значение вскоре приобретет это выдающееся изобретение?
– Я догадывался, но какое ко всему этому имеем отношение мы? Дарон – ваша машина, вы ее создали и должны знать, как ее отключить.
– Я не могу этого сделать. Уже давно.
– Почему?
– Вы считаете, что я смог бы создать машину с такими интеллектуальными возможностями? Даже через сто лет такое будет только сниться самым выдающимся умам. О, нет, Дарон создала себя сама. Она единственная в своем роде. И она невероятно осторожна и подозрительна.
– Если вам требуется наша помощь, почему же вы обращаетесь с нами как с пленными? К чему это заключение, постоянное запугивание?
– Это было необходимо для вашей же безопасности. Я должен был убедить Дарон, что вы не представляете ни малейшей угрозы. Если бы вы знали, чего только мне стоило одно только посещение вместе с вами ее резиденции во Дворце Посейдона! Дарон следит за мной днем и ночью, потому что давно догадалась, что я вынашиваю планы ее уничтожения. Что касается Калиостро, то с ним вам необходимо постоянно быть настороже. Он самый верный из союзников Дарон. Помните, что он сказал вам сегодня, уходя?
Гумбольдт нахмурился, припоминая.
– Что-то про ассимиляцию. Да-да, он употребил именно это слово.
– Вы знаете, что оно означает?
– Это понятие из области социологии, описывающее взаимное приспособление различных социальных групп.
– Принудительное приспособление, если уж быть точными. Вы догадываетесь, что это значит? Дарон хочет, чтобы вы изменились.