Море еще более свирепо забурлило и заклокотало, когда стальные когти-захваты впились в исследовательский корабль и потащили его в глубину. Охваченный паникой, Норвежец вместе с остальными моряками, находившимися на главной палубе, бросился к трапу, ведущему вниз. Он оказался последним в толпе, сгрудившейся перед узким проходом, и, казалось, прошла целая вечность, прежде чем ему удалось протиснуться туда.
Едва Норвежец начал закрывать за собой нижнюю водонепроницаемую дверь, как корпус «Калипсо» лег на правый борт. Морская вода потоком хлынула в лестничную шахту, преследуя по пятам тех, кто только что вбежал туда, спасаясь с мостика. Однако Норвежец, упершись в выступ переборки, с нечеловеческим усилием придавил дверь, останавливая поток воды. Давление оказалось огромным, но ему удалось справиться. Через иллюминатор, вмонтированный в верхнюю часть двери, он видел капитана и штурмана, оставшихся по ту сторону. Оба стояли по грудь в воде, и она продолжала прибывать.
– Откройте, мерзавцы! – заревел капитан. – Я приказываю немедленно открыть!
Он отчаянно замолотил кулаками по металлу, но Норвежец сделал вид, что ничего не слышит. Если сейчас хоть на миллиметр приоткрыть герметичную дверь, вода ворвется в трюмные помещения, и корабль в считанные минуты заполнится водой и пойдет ко дну, либо перевернется вверх килем. Если у тех, кто успел укрыться, сохранился крохотный шанс, то именно здесь, в водонепроницаемом подпалубном пространстве.
Подумав об этом, Норвежец задвинул тяжелый засов. Лязг его прозвучал смертным приговором тем, кто остался за дверью.
Не заглядывая больше в иллюминатор, он, слегка пошатываясь из-за непривычного положения судна, начал спускаться по трапу в глубину трюма – в рубку сонара, расположенную у самого днища «Калипсо».
Именно там дольше всего сохранится воздух, даже если корабль пойдет ко дну.
33
Боже правый, вы только взгляните!
Оскар прижался лицом к стеклу, больше не чувствуя холода. В красноватом полумраке он смутно различал огромную тень, спускающуюся на дно с поверхности моря. С каждой секундой тень приближалась и росла, становясь похожей на тушу мертвого кита-гиганта. Время от времени там вспыхивали голубоватые блики, похожие на электрические разряды. Рядом виднелась другая тень – таких же размеров, но угловатая и словно бы изломанная. Оскару удалось разглядеть конусообразное тело и мощные суставчатые конечности, вцепившиеся в первую тень. Массы воздушных пузырей, бурля, поднимались вверх, словно борьба двух титанов все еще продолжалась.
Оскар не знал, что и думать об этом невероятном зрелище.
– Что же это такое? – наконец прошептал он.
Рядом глубоко вздохнул Ипполит Рембо:
– Это «Калипсо».
– Что вы сказали? Но ведь этого не может быть!
– Очевидно, может. Присмотритесь внимательнее. Видите характерные палубные надстройки, стрелу паровой лебедки, полукруглую открытую часть мостика и утолщение в корпусе корабля – там, где находится рубка сонара? Уж построенный мною корабль я узнаю даже на ощупь!
– Проклятье, вы правы, – воскликнул Гумбольдт. – И даже сети электропитания продолжают работать. Взгляните – палубные фонари еще горят.
– Ну, меня-то это не удивляет, – заметил инженер. – «Калипсо» сконструирована так, чтобы выдерживать даже удары тайфунов.
Оскар снова обернулся к иллюминатору.
– Но если это «Калипсо»… – вполголоса произнес он, – что за штука тащит ее на дно?
Голос Гумбольдта дрогнул.
– Боюсь, что это – то самое морское чудовище, за которым мы так безуспешно охотились.
– Чудовище… – Оскар все еще не мог осознать весь ужас ситуации. – А экипаж и пассажиры? Что сталось с Элизой, Шарлоттой… с Вилмой?
Ученый уронил голову и глухо произнес:
– Надеюсь, Господь был милостив к ним…
…«Калипсо» погибала. Стоны корпуса и кряхтение шпангоутов заглушал только шум воды, рвущейся через пробоину в трюмы. Элиза была права: судно погружалось, и с каждой минутой все быстрее. Пузыри воздуха с шумом проносились мимо иллюминаторов рубки. Снизу их подсвечивал странный красноватый свет.
Шарлотта закусила губу. Почему, почему это случилось именно с ними? Потому что и Рембо, и Гумбольдт, и капитан «Калипсо» слишком полагались на технику и приборы? А в результате ни сонар, ни новейшая паровая турбина высокого давления не помогли избежать опасности. Человеческая косность, упрямство и неготовность ко встрече с неизведанным, неспособность принимать быстрые решения сыграли роковую роль. Теперь великолепное судно постигнет участь всех кораблей, пропавших близ этого архипелага в последние несколько месяцев.