– Ах, Оскар, – вздохнула Лена. Глаза у нее затуманились. – Неужели тебе не хочется знать, как я тебя люблю?
Она подошла ближе.
В этот момент распахнулась дверь.
На пороге стояла Шарлотта со стопкой постельного белья в руках. Она сделала было несколько шагов, но застыла на месте.
Лена мигом убрала руку с колена Оскара, но Шарлотта, очевидно, уже успела заметить. На какое-то мгновение лицо у нее стало обиженным, но тут же на губах заиграла привычная ироничная улыбка.
– Не буду вам мешать, – сказала она. – Я принесла тебе свежее белье, Оскар. Куда его положить?
Оскар вскочил.
– Подожди, я возьму.
– О, не беспокойся, – Шарлотта положила стопку на стул. – Уже ухожу.
С этими словами она развернулась на каблуках и вышла из комнаты. Дверь хлопнула, словно выстрел из пистолета.
– Ну и ладно, – пробормотал Оскар. – Подумаешь, напугала.
– Кажется, мне тоже пора, – тихо сказала Лена. – Скоро увидимся.
Оскар провел ее до дверей, подождал, пока она выйдет в коридор, и закрыл дверь. Он прислонился спиной к двери, глубоко вздохнул и поклялся, что сделает все возможное, чтобы Лена не отправилась с ними в это путешествие.
Далеко, на другом конце света, земная кора вздрогнула. Толчки были едва ощутимые. Они родились глубоко, и на поверхности их никто не заметил.
Владыка в каменном зале открыл глаза. Долго же он спал. Ему снилось синее небо, облака и море. Эти воспоминания почти стерлись, но сегодня они снова вернулись. Как долго он спал? Сто лет, двести? Слишком долго. Сон его разбудил. Он медленно приподнял голову и перевернулся на другой бок. Из-под затылка посыпались мелкие камушки. Постарел. Постарел и поседел. Но сон вдохнул в него новую жизнь. Да и был ли это сон? Может быть, он и в самом деле почувствовал сотрясения? Вдруг это знак, что пришел конец тысячелетнему проклятию? Он задумчиво поцарапал ногтем подлокотник трона. Надо бы спросить верховного предсказателя. Он дал бы дельный совет. Но не сейчас. Ему хотелось еще понежиться в чудесных воспоминаниях, подаренных сном. Воспоминания о светлом времени и солнечных лучах.
8
Рано утром 22 марта «Пачакутек» поднялся в синее небо. Даже несмотря на то что он был нагружен продовольствием на весь долгий путь, дирижабль с нетерпением рвался в высоту. Свежий ветер свистел в такелаже, и с надеждой скрипели деревянные распорки. Воздушный корабль все больше удалялся от земли. Многочисленные зеваки, собравшиеся внизу, махали руками. Ангар, в котором «Пачакутек» простоял всю зиму, притягивал праздную публику. На выходных сюда приезжали целыми семьями даже из Шпандау, чтобы посмотреть на знаменитое исследовательское судно Гумбольдта. Интерес был так велик, что пришлось нанять несколько человек, чтобы охранять ценный летательный аппарат. Оскар предложил брать деньги за вход и пускать их на домашние расходы, но исследователь и слышать об этом не хотел. Исследовательский дух должен быть доступен каждому, гласил его девиз. Образование не должно быть платным, им должны пользоваться все. А ведь можно было прилично заработать! Дирижабли определенно входили в моду, хотя их вряд ли можно было увидеть воочию. Зато журналы пестрели именами изобретателей – среди них был и Фердинанд фон Цеппелин, – которые готовы были внедрять в жизнь разработки Гумбольдта. Газеты регулярно сообщали о новых достижениях, печатали планы строительства и чертежи. Всем было ясно, что господство Германии в воздушном пространстве – это всего лишь вопрос времени. Поэтому и следило за их отъездом столько любопытных глаз, некоторые из которых, особенно детские, от восхищения были размером с блюдца.
У Оскара не было времени прощаться. Он следил за моторами. Нужно было проверить подачу электричества и контролировать, чтобы оси, валы и передаточные механизмы работали безупречно. Начальная фаза была самой щекотливой частью путешествия, особенно если учесть, что пропеллеры долго не работали. Старое масло могло застыть и заблокировать оси. Провода могли перегреться и перегорел бы кабель, вследствие чего их ожидала бы неминуемая авария. Поэтому сначала нужно было тщательно удалить лишнее масло. Но, похоже, «Пачакутек» хорошо перенес прошлый год и сейчас мурлыкал, словно кошка. Оскар радостно вдохнул свежий воздух и ощутил ветерок на лице. Наконец-то они снова в пути.