Ява расположилась в Индийском океане и была самым большим из четырех Зондских островов. Тропический рай с густыми джунглями, мангровыми болотами, саваннами и огромным количеством совершенно неизученных животных, Лилиенкрон поднял голову, чтобы полюбоваться видом. Над ним пара розовых какаду клевала зрелый плод папайи. Райская птица распустила свой великолепный хвост, и оперенье переливалось в лучах утреннего солнца. А высоко над ними молниеносно перепрыгивали с ветки на ветку желтенькие попугайчики. Он задумчиво улыбнулся: да, Ява – это Эдемский сад, даже несмотря на высокую влажность воздуха и духоту. Такому опытному исследователю тропиков они совершенно не в тягость.
– Темаль, где ты там? – обернулся он. – Моя мать и то шла бы быстрее.
Он взобрался на выступающий корень дерева и всмотрелся в туманную чащу. Куда опять запропастился этот носильщик? Темаль так себя ведет, будто у них целый день впереди. Скорость помощника подозрительно зависела от оплаты, но Лилиенкрон не собирался торговаться из-за каждой грозди бананов. Исключено. Сделка есть сделка. Местные жители должны это понимать и вести себя соответственно, а не обирать иностранцев до нитки. Вот Темаля бы он перевоспитал. Не может быть, чтобы ему, с его опытом и авторитетом, не удалось дисциплинировать простого носильщика. Нужно, чтобы эти люди поняли, кто здесь хозяин, и тогда остальные будут вести себя соответствующе.
Лилиенкрон был геологом. Точнее, вулканологом. Хрупкий мужчина с острыми чертами лица и шапкой, которая была скорее пародией на турецкий головной убор. Злые языки утверждали, что именно такую шапку и сшил бы портной из «Макса и Морица» поэта-юмориста Вильгельма Буша. Там мальчишки так смешно дразнили этого портного! «Портняжка! Бе-бе-бе! Выходи!» Но эта история в картинках была популярна тридцать лет тому назад.
Не то чтобы Лилиенкрон не ценил хорошую шутку, но слишком уж далеко она зашла. Все-таки он был уважаемым профессором в одном из самых знаменитых университетов мира. Перед таким специалистом-вулканологом с зарплатой в две с половиной тысячи марок были открыты все двери на земле. Но видно, кто-то из студентов прослышал эту шутку, и за профессором тут же закрепилось прозвище Портняжка. Какое-то время Лилиенкрон пытался возражать, но только подливал масла в огонь.
Ну и Бог с ними. Вот если бы он нашел то, что искал уже полжизни, тогда бы к нему относились с большим уважением. В этом он был уверен.
Он вытянул шею. Наконец он увидел темноволосого юношу с рюкзаком за плечами. Темаль сорвал тигровую орхидею и задумчиво нюхал цветок. Наверное, вспоминал невесту, которая ждала его дома. Лилиенкрон нетерпеливо замахал рукой.
– Темаль! Сюда!
Носильщик заметил спутника и поторопился к нему.
– Сколько можно! – принялся отчитывать его Лилиенкрон, уперев руки в бока. – Я уже тысячу раз тебе говорил, что нам нужно поторопиться, если мы хотим успеть до дождя добраться до стоянки. Такими темпами мы никогда не дойдем до Бромо.
– Не переживайте, туан Лилиенкрон. У нас много времени, – Темаль понюхал цветок. – Если хотите быстрее, заплатите больше денег.
– Забудь об этом, мой дорогой. Мы уже обсуждали эту тему. Ты выполнишь то, что обещал, иначе я расскажу старосте деревни, что у него живет мошенник. Если я останусь доволен твоей работой, ты получишь вознаграждение. Но только если не будешь снова заводить речь о деньгах. Если бы я знал, сколько с тобой будет хлопот, поверь, я бы взял другого носильщика, – он строго посмотрел на Темаля, который казался пристыженным.
Лилиенкрон довольно кивнул, причем утаил, что Темаль оказался единственным, кто более менее понятно говорил по-малазийски, а значит, его последний аргумент был совсем неуместным. Но парню знать об этом было не обязательно.
Темаль пожал плечами, смирился с судьбой и в течение следующего часа не отставал от Лилиенкрона.
Через некоторое время в лесу посветлело, и он постепенно превратился в равнину, поросшую травой и мелким кустарником. По другую сторону высилось изрезанное ущельями плоскогорье, известное ученым как Кальдера. За ним грозно возвышался Бромо.
Лилиенкрон улыбнулся. До вулкана рукой подать. Скоро можно будет разбивать лагерь. В порыве радости он сбил верхушку кустарника у тропинки.