Спустя три дня
Уолкрис была мертва.
Ее сердце остановилось в то мгновение, когда солнце опустилось за горы. Даже Элиза не могла предотвратить неизбежное. Больше часа она пыталась вдохнуть жизнь в остывающее тело женщины, но и ей в конце концов пришлось отступить.
Никогда больше великая воительница не взмахнет своим дайто. Она отдала себя, чтобы могли жить другие. Нисколько не стремясь к тому, она стала частью истории этого народа, и больше того – легендой.
Три дня на площади перед Храмом Солнца горел поминальный огонь. Три дня жители Кси’мала тянулись нескончаемой процессией, чтобы проститься с Уолкрис и проводить ее в последний путь. Ее меч занял почетное место в зале храма – рядом с когтем Королевы Нижнего мира, свидетельством того, в какой неравной борьбе была добыта победа.
На рассвете четвертого дня индейцы уложили ее тело в воздушный корабль и отправили его в свободный полет. Погребальное судно должно было доставить Солнечную Королеву в чертоги Инти, бога Солнца. Корабль, оторвавшийся от земли на главной площади, поднимался все выше и выше, где его подхватил ветер с вершин и унес в неведомые дали за хребтами Анд.
«Подземные» покинули долину и ее склоны – в точности, как говорилось в пророчестве. Потеряв свою повелительницу, они не остались на территории, которую приходилось отстаивать в жестокой борьбе с людьми. Путь их лежал на восток, в неисследованные районы Высоких Кордильер. Там они выберут себе новую королеву и создадут новое сообщество, быть может, еще более могущественное и опасное.
В течение этих трех дней Гумбольдт был сумрачен и молчалив. Постоянно погруженный в себя, он лишь изредка перебрасывался словами с Элизой и Юпаном, а в остальное время совершал многочасовые одинокие прогулки по окрестностям.
Босуэлл и Пеппер также редко попадались на глаза. Время от времени их можно было встретить в городе, который они дотошно осматривали, строя какие-то планы. Оба проводили немало времени с индейцами, ели и пили с ними, знакомились с повседневной жизнью Кси’мала.
Элиза, Оскар и Вилма окружили Шарлотту заботой и вниманием, и здоровье девушки крепло с каждым днем. Уже на третий день после жутких приключений в подземельях Королевы уку пача она могла совершать небольшие прогулки. Инкские целители совершили настоящее чудо, и даже Элиза была вынуждена признать их искусство и кое-чему поучиться. Яд покинул тело и кровь девушки, раны быстро заживали, а кошмарные воспоминания о времени, проведенном в коконе, так и не вернулись.
Неизвестно, помнила ли она и о поцелуе Оскара. Спросить Шарлотту об этом он не решался, а неопределенность его мучила. Между ними как бы действовала безмолвная договоренность – не касаться этой темы.
Время шло к вечеру, когда Оскар и Шарлотта, возвращаясь с короткой прогулки, остановились на платформе неподалеку от домов, где жили индейские целители. Отсюда открывался особенно грандиозный вид. Низкое солнце как раз спряталось в облаках, наполнив их янтарным и медовым светом, отчего облака стали похожи на небесные дворцы и храмы. В воздухе чувствовалась прохлада, и Оскар вдруг испытал приступ легкой тоски по родине.
– А ты не разочарована тем, что не ты оказалась той королевой, о которой древние сложили свою поэму? – неожиданно спросил он.
– Ты шутишь? – Шарлотта взглянула с удивлением. – В жизни я еще не чувствовала такого облегчения. Честно тебе признаюсь: это пророчество чуть было не лишило меня всякого удовольствия от участия в экспедиции. Бывали минуту, когда я проклинала себя за то, что ввязалась в эту историю.
– Однако ты и виду не подавала.
– Ну, кое-чему мне все-таки удалось научиться у своего дядюшки.
– Было бы ужасно жаль, если б ты осталась дома, – сказал Оскар.
– Я старалась ни к кому не приставать со своими переживаниями. У всех было так много забот, и нам нужно было сохранять спокойствие. Жалобы какой-то девчонки только раздражали бы всех. – Она усмехнулась. – На самом деле я никогда не считала себя какой-то особенной, не говоря уже о том, чтобы нацепить королевский венец.
– Наверное, я чувствовал бы себя точно так же, – признался Оскар. – И хотя мне очень жаль Уолкрис, я рад, что ты не на ее месте. Несмотря на то что ты не королева, ты все равно особенная. Во всяком случае, для меня… – В эту минуту он думал только о том, что вот-вот покраснеет, как мальчишка.
– Ты серьезно? – Шарлотта удивилась. – А я-то всегда считала, что у меня не очень стройные ноги и к тому же оттопыренные уши.
– Ты очень красивая.
Боже мой, что он несет? Его щеки просто пылали.