В пещере они нашли не только заготовленные прошлыми разведчиками дрова. Здесь росло множество трав и кореньев, кои она тут же насобирала себе в сумку, а самое интересное, что в самом конце пещеры они обнаружили подземное озерцо.
– Оно не большое, но вода чистая и я вижу рыбу, – осматривая зеркальную гладь, говорил разведчик.
К вечеру Маркус умудрился наловить несколько рыбин и разжечь костёр у входа в пещеру. Готовую рыбку он протянул девушке, даже не спрашивая хочет она её или нет. Аша с удовольствием смолола кушанье и даже выдавила «спасибо». Этой ночью она решила лечь рядом с Ройвером.
***
Она отходила всё дальше и дальше от Маркуса. Он уже привык к такому её поведению и больше не задавал вопросов. Даже в сторону её не глядел. С одной стороны, это её устраивало, но с другой… он будто огородился от неё, и она чувствовала себя в этом виноватой.
Сегодня она испытывала спокойствие и лёгкость, и потому искала укромное место с большой надеждой. Камень за камнем она прыгала по скалам, светящимися глазками выискивая речку или родник.
Снимая трясущимися руками штаны, она улыбнулась и глаза непроизвольно наполнились влагой. Конечно, ничего фантастического в этом не было, обычное явление, но она очень радовалась тому, что всё закончилось.
Возвращаясь к Ройверу, она думала, что перегнула палку в отношении бедного разведчика. Она хотела бы извиниться перед ним, но как? И стоил ли? Может проще сделать вид, будто ничего не произошло и снова начать общаться с ним, как раньше? А если как раньше не получится? Она ведь чувствует, что он уже огородился от неё.
– Десять дней, – сказала она, когда они решили устроить привал. Точнее, Маркус решил. У него хорошо получалось подыскивать хорошие места для привалов и ночлегов. Черта, которая нравилась ей в нём не меньше его голубых глаз и его терпения.
– Да, – согласился он. – Сегодня десятый день в горах.
– Думаешь, мы уже дошли до середины?
Он посмотрел на арденитку, явно удивлённый, что она снова начала с ним разговаривать. Последние пару дней они снова начали спать в обнимку, но отмалчиваться она продолжала до сегодняшнего дня. Он уже видно и забыл, какая она была раньше. Как они шутили и подкалывали друг друга. Ей стало стыдно, и она отвела взгляд.
– Нет, – покачал он головой. – Думаю, ещё пару дней нужно. Мы идём наискосок, так что… – он развёл руки в стороны, и она кивнула.
– Ни разу не была в Жинте и горах Столгрима, – продолжила Аша.
– Не многое потеряла, – улыбнулся Маркус, что она восприняла, как хороший знак. Она виновата в его молчании и теперь придётся попотеть, чтобы вернуть былую атмосферу.
– А ты везде бывал на севере?
Ройвер прожевал кусок вчерашнего мяса, прищурившись, поглядывая в небо.
– В Жинте не бывал. Да и вообще далеко никогда не захаживал. Никто обычно не захаживает. Взбирался в снежные горы Закилии; несколько раз бывал у предгорья Силдонии; ходил в Столгрим и Схотлоуд с вашим братом. Но обычно разведка заканчивалась безымянными горами. Посмотреть, нет ли армии там или сям. – Разведчик помахал рукой, как бы указывая.
– А я только раз ходила к Столгриму на вылазку. И то в отряде, – призналась она.
– Туда и нужно идти в отряде. Опасная вылазка была? – искренне поинтересовался Маркус.
– Опасная. Нас двенадцать было. Троих потеряли в снегах, одного на обратном пути. Это был мой шестой поход, и самый опасный, это уж точно.
– А сейчас у тебя юбилейный десятый, – ухмыльнулся Ройвер.
– И мне нельзя его завалить. Девятый был провалом, так что…
– Всё будет хорошо, – тихо сказал Маркус, коснувшись своими пальцами её кисти. По всему телу девушки прошёлся разряд. Сначала она хотела одёрнуть руку, но заставила себя сделать вид, что всё было хорошо.
Дальше они пошли бодрее и шутки стали возвращаться к ним, вместе с настроением. Разведчик снова начал открываться, а Аша радовалась, что не совсем всё испортила.
***
Всё вернулось на круги своя также неожиданно, как и пропало до того. Арденитка снова начала общаться с ним, и даже разговоры заводила первая. Вернулись шутки, и Аша снова начала улыбаться. Это не могло не радовать Маркуса, который уже успел похоронить их приятельские отношения. Он так и не понял, что произошло с ней, но был рад, что больше не видит той злости и ярости в её глазах. Будто на несколько дней ему подсунули другую Ашу. Неужели это горы так на неё повлияли? Или может просто перестать уже думать об этом? Она вернулась и уже хорошо.
День обещал быть пасмурным, но дождя не проливал, что давало надежду на хороший переход. Ройвер считал, что они идут медленно и им бы стоило ускориться, а дождь бы всё испортил. Бодрость вернулась в их отряд и вчера они прошли даже больше, чем он мог пожелать; хотелось бы и сегодня пройти больше намеченного.
– И куда ты так торопишься? В походе всякое может приключиться. Один-два дня не имеют значения, – не понимала его девушка.
– Даже один лишний час может изменить всё, – заключил Маркус, прекрасно зная, что войны выигрывались и благодаря секундам. Аша спорить не стала.
На четырнадцатый день вышла вся еда.
– Я сейчас готова даже ящерицу слопать, – подбирая слюну, мечтала арденитка. – Даже сырую бы съела.
Они уже перешли границу, оказавшись на северной стороне безымянных гор. С провизией здесь обстояло похуже, почему он и пытался запастить всем необходимым заранее, на юге, но живность попадалась редко и оставить на потом не всегда получалось. Теперь же они ели всё, что могли найти или поймать. Ели сразу. Голод следовал за ними по пятам.
Становилось холоднее. Пока ещё не критично, но уже скоро им и объятия друг друга не помогут. Костры скоро станет жечь опасно, так что для ночёвок придётся искать пещеры, кои не всегда могут встретиться на пути. Одним словом – лёгкая часть закончилась, начался настоящий поход.
– Попробуй поймать, – предложил ей разведчик. – Сил у тебя побольше осталось, а вечером всё равно что-то нужно будет съесть. Сегодня мы ещё не ели.
Точнее не ел он, отдав Аше найденные коренья.
Девушка упрыгала по скалам искать добычу, а Ройвер размял затёкшую спину. Он устал. Ему бы отдохнуть день-два, но он не хотел показывать слабость при Аше, да и сам ведь говорил, что даже час может иметь важность… Вот же дурак.
Он продолжил взбираться на очередную гряду и, остановившись на её пике, осмотрелся. Грязно-серые и желтовато-ржавые камни тянулись во все стороны до самого горизонта. Редкие кустики виднелись тут и там, но воды и живности глаз не видел.
Арденитка прыгала по камням словно козочка. Грациозная, гибкая, прекрасная. Иногда ему казалось, что он хорошо спит по ночам только благодаря её запаху, ведь ему даже кошмары сниться перестали.
Ему казалось, что он начал в неё влюбляться. Понятное дело, что единственная девушка в походе всегда нравится половине разведчиков, но тут другое. Она и вправду была ему небезразлична. Он не просто хотел её, он хотел жить с ней. Всегда. Маркус не хотел больше расставаться с её запахом. Никогда. Но возможно ли такое? Примет ли она его, человека, как равного себе? Или не стоит и думать о подобном?
– Если мы останемся живы… – проронил он, хрустнув пальцем.
Да. Если они останутся живы – он попросит её руки, и будь, что будет. Даже если она рассмеётся ему в лицо, он будет знать, что сделал всё, что мог. По крайней мере, он не будет до конца жизни жалеть, что не сделал этого. Точно. Так он и поступит.
Из потаённых уголков его памяти стали вылезать картинки, которые Ройвер старался забыть всеми силами. Равенна. Тёмные длинные волосы тут же всплыли в памяти, как и дерзкие карие глаза, а всё остальное будто пребывало в тумане. Он уже даже не помнил, как в точности она выглядела, лишь глаза и волосы. Восемь лет – большой срок.
Он пытался завести семью. Пытался, как и многие другие. Маркус только начал ходить в походы и ещё не понимал всей опасности, как и милая тёмненькая девчонка, что так нравилась его очам. Он почти не знал её, но позвал замуж, а она, будучи ещё моложе него, согласилась. Дальше, он стал ходить на север всё чаще и на более долгий срок. Равенна вечно ругалась на него, обвиняла, угрожала и, в итоге, однажды он вернулся в пустой дом. Сосед потом расскажет ему, что она давно уже наставляла разведчику рога, но в тот момент ему хватало и пустоты, что говорила сама за себя. Равенна разбила ему сердце, и он никогда более не задумывался о браке. Даже в шутку. Женщины с тех пор существовали для него лишь в качестве мимолётного развлечения.