Аша улыбнулась, отводя игривый взгляд вбок. Пошлые мысли о продолжении начали закрадываться в её голову, но она не решалась будить Маркуса. Всё было хорошо, и она не хотела бы испортить момент. Пусть всё останется так. До тех пор, пока они не выполнят задачу, а там… как знать, может они решат вместе покинуть разведку.
Утром (если это, конечно, было утро) они молча собрали всё по рюкзакам, стараясь избегать взгляда друг друга. Стыд всегда присутствует в подобные моменты. Вопросы, сомнения. Правильно ли я поступил? А может, не стоило? И что теперь делать? Шейд всегда говорил, что нужно жить для себя и поступать по совести. Аша никогда не понимала, как можно жить для себя, поступая по совести, но может это просто у неё совесть такая?
– Закрой лицо, – буркнул на неё Ройвер, и она подчинилась, натянув на лицо шарф. – Выходим.
Разведчик пробил толстый слой снега, создав проход сбоку от завала, и они выбрались наружу. Глаза тут же заиндевели, а зубы заныли от холода. Дыхание сбивалось от порывов ветра; капюшон срывало; снег лип на глаза, нос, рот, мешая дышать, закрывая обзор, вызывая панику. Пальцы занемели уже через несколько минут. Её лицо превратилось в застывшую маску и всё, что она могла делать – это идти. Арденитка шла за Маркусом, но ветер так и норовил сбить её с ног. Ей приходилось нагибаться и упираться руками в деревья, чтобы её не снесло.
Аша подняла голову и сердце пропустило удар.
– Марк! – крикнула она в белую пустоту впереди, но ветер тут же подхватил её слова и унёс в небо. – Марк! – крикнула девушка ещё раз, срываясь на рыдание.
Его нигде не было.
Арденитка упала на колени шаря по снегу онемевшими пальцами. В снегу должны были остаться следы. Где же они? Почему их нигде не было видно?
Слёзы леденели прямо под глазами. Она кричала и кричала, но ответом ей был леденящий вой ветра. Девушку начало трясти, и она обхватила себя руками.
– Марк… – прохрипела Аша и упала в снег, а затем её поглотила тьма…
Глава 22: Белый сад
Гумбер бросил золотую корону, увенчанную пятью чёрными камнями, на письменный стол и помассировал глаза двумя пальцами.
Очередной фарс подошёл к концу, и теперь он мог спокойно отдохнуть в своей опочивальне. Император решил не возвращаться в кабинет, к этому ненавистному гранитному чёрному столу и кипе документов, требующих его изучения. Иногда он даже думал, что эти документы делаются лишь для того, чтобы его занять и отвлечь. Вполне возможно, что доля правды в этом всё же была.
Сегодня на совете обсуждалась будущая война. Точнее, обсуждались вопросы поставки продовольствия и информирования населения; вставал даже вопрос о заочном назначении советников на ещё не завоёванные территории, отсроченный Гумбером на потом. Все стратегические вопросы решили оставить генералам, сведущим в этом деле намного больше, нежели какие-то там советники.
Также совет не обошли очередные разговоры о повстанцах, а старый Атин поведал о новом паровом рычаге, запатентованном гильдией механиков Силдонии. В общем, всё, как всегда.
Одно только смутило Гумбера. Старая архенитка Эхая. Что-то в её взгляде зацепило императора. Что-то невысказанное, почти материальное, громкое и опасное. Или может ему уже мерещатся чёрные кошки в тёмных комнатах?
Правитель севера присел в своё любимое, обитое чёрным мехом, кресло у камина и взял с маленького столика рядом книгу, написанную одним из учёных рунистов дворфов более пятидесяти лет назад. Хороший труд, с многочисленными отсылками и загадками. Гумбер полагал, что, разгадав эти загадки, больше поймёт о древних и запретных рунах. Ведь палач Гирон, в своё время, смог найти сведения о запретных рунах и даже научился их использовать, став сильнейшим рунистом в истории дворфов. Конечно, он, в итоге, был казнён своими же подчинёнными, восставшими против тёмной магии Гирона, прозванного: «Несущим смерть», но Гумберу было на это наплевать. Если он сможет использовать высшие руны, о которых ничего не знают генералы, у него появится шанс. В ином же случае его ждёт медленная смерть в заточении.
Чтение не шло, а тепло камина постепенно смаривало императора, и Гумбер не заметил, как заснул.
Он проснулся от стука в дверь. Пламя в камине почти погасло, за окном стало значительно темнее, шея затекла. Сколько он проспал? Никак не меньше четырёх часов.
– Ваше императорское величество, – позвал из-за двери голос Далия.
Гумбер поднял с пола упавшую книгу, скривившись от боли в области затылка. Всё тело затекло и ныло от неудобного сна. Он убрал фолиант обратно на столик, а сам немного размялся, прежде чем идти открывать дверь. Пусть дворецкий подождёт. Раз уж он тут пленник, так будет вредничать, как может.
– Ваше императорское величество, – склонился перед ним главный дворецкий дворца, завёрнутый в свой неизменный синий плащ, как только дворф открыл дверь в свои покои.
– Говори, Далий, не томи, – проворчал Гумбер и направился в сторону бара, оставив седого дворецкого в дверях.
Император налил себе вина, на половину золотой чаши, и пригубил, пока Далий входил внутрь и запирал за собой двери.
– Генерал Граин приглашает вас на вечернюю прогулку по белому саду, – склонив голову, пролепетал дворецкий.
Значит, генералам опять что-то от него нужно. Граин был генералом центра и негласным главнокомандующим северной армии. Его слушались, и потому император считал именно его главной угрозой для себя. Отказаться от прогулки он не мог, это навлекло бы подозрения. Придётся подчиниться.
– Конечно, – улыбнулся Гумбер. – Я как раз сам хотел прогуляться.
Белый сад являл собой гордость великого северного дворца. Выстроенный из белого мрамора и камня, сад с множеством видов растений, собранных со всех уголков Истиля, располагался на южной стороне дворца, обращённого к столице. Верхний ярус сада можно было увидеть практически с любой точки Мирды. За садом ухаживали десятки садовников, дендрологов и учёных, отвечающих за подопечные растения головой. В саду также существовали три фонтана, каждый из которых был настоящим произведением искусства; двенадцать статуй, посвящённых выдающимся дворфам древности; река, разделяющая сад на западный и восточный берег, и многое другое.
Император обнаружил генерала Граина на западном берегу белого сада, в одной из многочисленных деревянных беседок, созданных когда-то для дворян, коих практически не осталось во дворце. Грозный солдат, здоровый, как бык, с разросшейся угольной бородищей, был занят поглощением сыра и не сразу обратил внимание на Гумбера. Они были здесь одни, а посему генерал решил вести себя не столь официозно.
– Гумбер, – поприветствовал он императора севера, улыбнувшись. – Присаживайтесь, ваше величество. Не хотите ли сыру?
– Нет, спасибо, – отказался Гумбер, присаживаясь на скамью, напротив генерала.
Он, конечно, всё понимал, но ему всё равно не нравилось, что Граин настолько открыто показывает своё неуважение.
– Нам пора начинать войну, – сказал Граин.
– Так в чём проблема? – вскинул бровь император.
– Вам нужно зачитать речь перед народом. Объяснить, почему и зачем мы это делаем. Ну, вы понимаете, – ехидно ухмыльнулся генерал.
– Понимаю, – кивнул Гумбер.
– Сколько дней вам нужно на подготовку? Ведь нужно написать текст, отрепетировать, – махал рукой взад-вперёд Граин.
– Неделю, а лучше две, – просто ответил император.
– Хорошо, как раз соберём все силы, – кивнул генерал, закидывая в рот очередной кусок сыра.
– Это всё? – поинтересовался Гумбер, посмотрев здоровяку в глаза, карие настолько, что казавшиеся чёрными.
– Ещё кое-что, – отвечая на его взгляд, сказал генерал. – Повстанцы могут начать действовать, как только мы уйдём на юг. Они могут подкупить кого-то из вашего круга, так сказать. Не доверяйте никому.
«Боится, что я за его спиной начну вить паутинку? Значит, он не оставит во дворце никого, кому бы доверял. Хорошая новость».