Разведчику казалось, что прошла уже целая вечность, но за окном всё также стояла глухая чёрная ночь. Нескончаемая проклятая ночь.
Кто-то окатил его холодной водой.
Тело эльфа содрогнулось от боли и холода, зубы начали отстукивать друг об друга, дыхание сбилось.
– Ты слышишь меня? – спросил у него кто-то и Хинамон узнал в пришельце Фитаха, отца Хамифы.
Эльф кивнул.
– Помнишь, что я тебе говорил, когда ты приходил в последний раз?
Эльф кивнул.
– Я не сдержал своего обещания, каюсь. Но я не совершу такой ошибки дважды, – с улыбкой пообещал аристократ. – Знаешь, зачем к нам приехал барон Шимхани?
Эльф отрицательно покачал головой.
– Для заключения брачного контракта, – приблизившись практически вплотную к его лицу, громким шёпотом поведал разведчику серый барон.
Эльф непонимающе уставился на Фитаха.
– Да-да, именно так, мой дорогой Хинамон, именно так, – кивал, улыбаясь, старый сварт. – Пока ты тут развлекался, местный диарий поженил их и, если ты прислушаешься, станешь свидетелем кое-чего очень занимательного.
– Ты, тварь, – выплюнул разведчик дрожащим голосом.
Один из изуверов двинулся было вперёд, заставив тело эльфа непроизвольно содрогнуться.
– Нет, не надо, – доброжелательно улыбаясь, остановил мастера Фитах. – Он должен быть в сознании, это важно. Давайте оставим его.
И они вышли. Все. Оставив его в камере совершенно одного.
Сначала сварт подсознательно обрадовался, ведь пытки закончились, и он мог наконец отдохнуть, но потом он услышал скрип двери, где-то совсем рядом, и стук в стену, прямо за его спиной.
– Не смей спать, Хинамон! – глухо прозвучало из-за стены.
– Нет, – услышал он голос Хамифы, еле-еле слышный.
– Нет, – обронил эльф, – нет…
Следующие слова разведчик не разобрал, но последовавший после них шлепок услышал отчётливо. Девушка вскрикнула и заплакала.
Хинамон так сильно сжал челюсти, что заскрипели зубы.
А затем за стеной заскрипела кровать.
Горло сварта будто сжалось и пересохло. По чёрным щекам потекли горячие слёзы.
– Нет… – причитал он, слушая нарастающий скрип старой кровати, неразборчивое бормотания Шимхани и скачкообразное рыдание Хамифы.
Он не знал, сколько это продолжалось. Пара минут? Час? Ему казалось, что прошла целая вечность. Прошла, оставив после себя лишь болезненную пустоту там, где ещё недавно было сердце.
Рыдания и вопли со временем стихли, за стеной наступила тишина.
Он сидел и смотрел на трещинку в полу, пытаясь ни о чём больше не думать. Пытаясь не думать о Хамифе, о Шимхани, о том... о том что...
А когда взошло солнце, Хинамон сломался и зарыдал.
Глава 43: Несгибаемый
Тайлер медленно открыл глаза, пытаясь собрать дрожащую картинку в нечто целое.
Длинная массивная деревянная скамейка в углу; рядом со скамейкой грубо сколоченный столик, забитый до отказа разными приспособами, больше напоминающими столярные инструменты; чёрные цепи, тут и там свисающие с потолка; жёлтый кирпич пола, залитый чем-то тёмным.
Комната была пуста.
Ушли.
Он попытался пошевелиться, но тело тут же взорвалось невыносимой болью, заставив юношу до крови закусить губу. Только не кричать, не стонать, не издавать никаких звуков. Если они узнают, что он пришёл в сознание…
Тайлер не знал, где он. Его доставили сюда с мешком на голове, а потом долго били и пытали, даже не задавая ему никаких вопросов. Потом сняли мешок и продолжили бить и пытать. А уже потом начались вопросы:
– Ты повстанец?
– Где убежище?
– Сколько вас?
– Вы работаете на Диргена или северян?
– Как тебя зовут?
– Где прячутся остальные?
– Кто вас снабжает?
– Что вам известно про шестихвостую?
– Сколько вас?
– Где убежище?
Вопросы сыпались один за другим, а между ними, видно, чтобы убить время, в него втыкали что-нибудь острое или раскалённое. В редких случаях били кулаками.
Но Тайлер молчал. И дело даже было не в том, что он мнил себя героем или обладал какой-то супервыдержкой, нет. Он и вправду ничего не знал. Если бы он знал, где убежище – давно бы сам присоединился к повстанцам. Но эти психи всё равно не поверят ему, если он скажет им правду, потому он просто решил молчать. Точнее, кричать. Громко кричать. И временами отключаться.
– Это невозможно, – буркнул кто-то, открывая дверь. – Господин Руфус, он будто и не человек вовсе. Несгибаемый какой-то. Ничто его не берёт.
– Несгибаемый, говоришь? – процедил какой-то важный дворф, похожий на военного-чиновника. – Ну, если он не сгибается, тогда остаётся только одно… сломать.
– Не понял? – нахмурился изувер.
– Кончайте его, – ехидно улыбнувшись, махнул рукой дворф.
Глава 44: Отдать долг
Для начала Ричард решил направиться к реке. Нужно было привести себя в подобие порядка, чтобы привлекать меньше внимания.
Пита он оставил в заброшенном квартале. Убийство для тех мест не новость, а времени на приличные похороны у него попросту не было. Конечно, он пообещал себе вернуться потом и сделать всё, как полагается, даже если другие будут против, но это потом. Сейчас у него были дела поважнее.
Тайлер. Кажется, так Глен обозвал паренька. Храбрый парень. Не побоялся выйти за город и предупредить их об опасности. Своим поступком он спас пять жизней, обнаружил предателя и позволил повстанцам уничтожить целый отряд дворфов и вайраков. Конечно, это не совсем то, на что они надеялись, но всё же лучше, чем смерть. Парень спас им жизнь и Стивенсон спасёт жизнь парня в ответ. Он отдаст долг. Он так решил.
Обогнув бедные кварталы, лидер повстанцев вышел к стальному району и по самой его кромке дошёл до старой доброй реки Ай. Приняв его за бедняка, честные работяги даже не глядели в его сторону. К счастью, у реки не было ни души, и он спокойно мог заняться собой. Кое-как отмывшись от своей и чужой крови, он умыл лицо и отправился дальше.
Вспоминая место, где схватили Тайлера, лидер прикинул все известные ему пыточные и оборудованные камерами посты северян. Вряд ли его потащили в замок, в этом просто не было смысла, а если даже и так, то про парня можно было уже забыть. В замок Ричарду и при всём желании не пробраться. Но оставим это на потом. Сейчас нужно было размышлять более оптимистично, посему лидер повстанцев представил карту города и…
– Да там же совсем рядом есть, – пробурчал он, вытирая лицо рукавом куртки, и засеменил на север, стараясь держаться переулков потемнее, несмотря на светящее в зените солнце.
Поворот, ещё, а теперь вперёд до упора.
Стоп.
Ричард осмотрел вход в пыточную комнату. В таких местах редко ставили охрану, – кому в голову может прийти без разрешения самолично сунуться в камеру пыток? – но, если Тайлера держали именно здесь… в общем, лучше всего перестраховаться.
Чтобы вы понимали, пыточные комнаты располагались по всему Айлангарду и официально именовались, как комнаты досмотра. Всего их было где-то около двадцати и в основном их использовали для отдыха имперские стражи. Грубо говоря, чтобы не патрулировать улицы двадцать четыре на семь, имперцы частенько забредали в комнаты досмотра, чтобы перекинуться в карты, перекусить и даже поспать. Начальство знало о нецелевом использовании комнат, но смотрело на всё сквозь пальцы. Все понимали, что круглосуточно работать никто не станет. Но было у комнат и ещё одно применение. Частенько, забавы ради, имперцы хватали кого-то подозрительного (обычно подозрительным считался любой, кто бросал лишний взгляд на стражей) и издевались над ним в этих комнатах. Собственно, так они и получили своё второе название.
Стивенсон подобрался поближе.
Осмотрелся.
Тишина.
Толкнул дверь – заперто.
– Чёрт, – прошипел он и тут же вспомнил про чёрный кинжал.
«Прошивает любую броню» – вспомнил он слова Шрама.