Прошло несколько месяцев, и советские танки раздавили независимость Литвы.
— Они не лучше Гитлера, — пробормотал Бегин, — как теперь добраться до Эрец-Исраэль?
Однажды, когда Бегин обедал в общественной столовой, к нему подбежал потрясенный бетаровец:
— Менахем, — сказал он, отдышавшись, — я всюду ищу тебя. Сегодня утром я слушал Би-Би-Си. В Нью-Йорке умер Жаботинский…
Бегин поехал в Каунас, где еще действовала синагога, и прочитал заупокойную молитву в память об учителе.
Всего лишь год назад Бегин женился на Ализе. Это была печальная свадьба, омраченная предчувствием грядущих бед. Агенты НКВД глаз не сводили с «буржуазного националиста» и его окружения. Разве скроешься от недреманного ока? Бегин получил повестку с приказом явиться в 9 часов утра в комнату номер 23 вильнюсского горсовета. Поняв, что это ловушка, Бегин никуда не пошел.
Рассказывает Исраэль Эльдад:
«Мы с Бегиным играли в шахматы. Много лет спустя я спросил его: „Менахем, ты помнишь позицию? Слона ведь я должен был выиграть“. Стук в дверь оторвал нас от партии. Вошли трое милиционеров. Один сказал: — Мы наряд из прокуратуры. Это привод. Почему вы, гражданин Бегин, не явились по вызову?
— Да что вы? — усмехнулся „гражданин Бегин“. — В вильнюсском горсовете нет двадцать третьей комнаты. Вы ведь пришли меня арестовать, господа?
„Господа“ молчали…
— Ну, хорошо, — продолжал Бегин, — я сейчас соберусь, а вы, будьте любезны, присаживайтесь к столу, выпейте чаю.
Бегин почистил ботинки, надел свой лучший костюм и повязал галстук.
— Я готов, — сказал он. Милиционеры направились к нему. Бегин остановил их:
— Выходите первыми, господа. Вы — мои гости, и я не могу допустить, чтобы вы вышли последними.
Дверь закрылась. Ализа сдержала слезы, а моя жена разрыдалась».
Бегин был обвинен в содействии антикоммунистическим силам (статья 58/8 УК РСФСР) и приговорен к восьми годам заключения. Его отправили в концентрационный лагерь на севере, на реке Печора. Этот период своей жизни Бегин описал сам в книге «Белые ночи». Освобожден он был в 1941 году в результате соглашения Сталина с польским эмигрантским правительством генерала Сикорского. Вступив в сформированную в России армию Андерса, Бегин вместе с ней благополучно добрался до Эрец-Исраэль в начале 1943 года. На конспиративной квартире в Иерусалиме его встретили Ализа и доктор Эльдад.
«Тысячи евреев прибыли в страну с армией Андерса, — вспоминает Эльдад. — Все они сбросили польскую форму и влились в ряды нашего национального движения.
— Менахем, — сказал я Бегину, — сбрось скорее свое хаки, а то тебя чего доброго еще угонят в Италию. — Последовал типично бегиновский ответ:
— Исраэль, — произнес он смущенно, — я ведь давал присягу. Я не могу дезертировать.
— Еще как можешь, — засмеялся я. — У тебя иная судьба. Ты будешь командиром Эцеля…»
Первого февраля 1944 года штаб подпольной Национальной военной организации Эцель выпустил обращение к еврейскому народу в Эрец-Исраэль, призывавшее к войне до конца против английского колониального режима. Перемирия, на котором так настаивал Жаботинский, больше не существовало. Восстание против англичан началось.
Эцель последовательно осуществлял план борьбы, разработанный Бегиным. За его голову была назначена награда в 10 тысяч лир (фунтов), сумма по тем временам значительная. Немногие из врагов британской империи удостаивались такой чести. Английские сыщики и их еврейские осведомители (что греха таить, были и такие) с ног сбились, разыскивая командира подполья, но того словно поглотила земля.
Бегин же, получив фальшивые документы на имя адвоката Гальперина, жил с женой и детьми в небольшой квартире в Петах-Тикве. Элегантный, со вкусом одетый и, по-видимому, богатый джентльмен не вызывал никаких подозрений. Так продолжалось до тех пор, пока охраняющие командира люди-невидимки не обнаружили слежку за домом Гальперина.
Преуспевающий адвокат исчез. Вместо него в доме номер пять на улице Иегошуа Бин-Нун в Тель-Авиве появился скромный раввин Исраэль Сосовер, рассеянный молодой человек, всецело поглощенный изучением Торы.
Сотни операций против англичан и арабов провели бойцы Эцеля, влившиеся после провозглашения государства в ряды израильской армии.
Рядом сражались боевики из дочерней организации Лехи, отколовшейся от Эцеля еще в 1939 году.
Эцель была, в первую очередь, политической организацией, а Лехи — террористической. Но ни англичане, ни лидеры еврейского рабочего движения не видели никакого принципиального различия между ними.