Когда Эльдад писал свою книгу «Первое десятилетие», Бегин работал над «Восстанием». Эльдад позвонил ему и сказал:
— Слушай, Менахем, у нас общие враги. Почему бы нам не выступить единым фронтом? Ты намного превосходишь меня как оратор, а я намного лучше пишу. Давай я отредактирую твою рукопись, а ты внесешь поправки в мою.
Бегин смертельно обиделся, а жаль. Его книга только выиграла бы от редакторских правок Эльдада.
Тхия была создана на квартире Эльдада. Он сам написал ее идеологическую программу. Лидеры только что родившегося движения — профессор Юваль Нееман и Геула Коэн[4] поблагодарили идеолога и ушли, забрав несколько исписанных им листочков. И забыли о нем, когда пришло время выборов.
Но места в кнессете — это все, что они имели. У Эльдада же были другие вещи. Он стал идеологом правого лагеря.
«Спор за нашу древнюю землю еще не окончен, — писал Эльдад. — Палестинцы многому у нас научились. Они строят, учатся и работают. У них есть свои поэты и свои идеологи. Они стали „сионистами“. Когда я вижу арабских детей, швыряющих камни в наших солдат, я говорю: — что ж, получите наше уважение… и наши пули».
Исраэль Эльдад умер 21 января 1996 года в возрасте 86 лет. В самом конце жизни он неохотно признал необходимость мирного решения спора двух народов за одну землю.
ЖИЗНЬ ПО СЦЕНАРИЮ
Моей жене Марине
Дан Бен-Амоц взялся за перо в 1945 году. С тех пор сменилось несколько поколений, но каждое передавало его другому, как эстафетную палочку.
Израиль — страна, в которой молодые люди рано проявляются и рано сгорают, не выдержав ритма жизни.
Дан Бен-Амоц, сознательно поставивший перед собой задачу не постареть, импонировал молодежи тем, что всегда оставался на ее уровне видения мира. Его книгам не хватало отрешенности и глубины, зато в них нашла выражение взрывчатая ненависть молодого поколения к обустроившемуся в стране новому бюрократическому истэблишменту.
Многое привлекало в нем: слава короля богемы, нарочито огрубленный цинизм, скандальные любовные похождения, чувственная одержимость. С искусством ваятеля создавал он свой образ, похожий на статую конкистадора, приподнявшегося на стременах и вглядывающегося в лишь ему видимую даль.
На деле же был он человеком закомплексованным, ранимым. Бич аморальности, которым он подстегивал себя в беге по жизни, давал ему возможность замедлить убийственное погружение в отчаяние и одиночество. Он так и не добился ни цельности, ни художественной глубины, но дух терпкого цинизма и обреченного бунтарства, присущий лучшим его книгам, импонировал молодежи.
Школьники старших классов и теперь зачитываются его «Положил с прибором» и «Ебля — это не все». Сила этих книг в болезненной чувственности. И в языке — царапающем, густого замеса, соленом, похожем на землю, только что впитавшую влагу первого дождя. Образная мощь его языка, замешанного на сленге, виртуозно передает и высший накал страстей, и необузданность стихии, захлестывающей человеческую душу. Не случайно Бен-Амоц был одним из создателей словаря ивритского сленга.
«Положил с прибором» — лучший роман Бен-Амоца и, пожалуй, самый глубокий. Роман этот — о конфликте поколений и о судьбах молодого Израиля — отличается сложной композицией. В нем семь частей, написанных разным стилем, чтобы подать сюжетную фабулу в нескольких перспективах. Стержнем сюжета является история парашютиста Рафаэля Левина, идеалиста, вернувшегося из армии калекой и медленно погрузившегося в пучину безумия.
Конфликт с матерью, нравственная деградация отца и брата произвели на чувствительного юношу ужасающее впечатление. Левин долго идеализировал армию, но после приказа взрывать арабские дома стал ощущать все возрастающее отвращение к израильской действительности.
4
Нееман Юваль и Коэн Геула — создатели и лидеры националистического движения Тхия, выступавшего против мира с арабами, основанного на территориальном компромиссе. Нееман — известный физик, внесший весомый вклад в развитие израильской оборонной промышленности.