Воздух вырвется из купола раньше, чем кто-либо успеет надеть скафандр.
Потом Картер починит купол и снова наполнит его воздухом. Через месяц Земля узнает о случившемся несчастье: как метеорит упал прямо на край купола, а Картер находился в это время снаружи, единственный, на ком был скафандр. Его доставят домой, и остаток жизни он проведет в попытках забыть эту историю.
Картер знал, какие из его баллонов опустели. У каждого на базе был свой способ расставлять их в багажнике. Он выбросил шесть пустых баллонов и остановился. Жаль, что пришлось от них избавиться. Трудно будет найти замену.
Не зная, как расставлял свои баллоны Альф, Картер вынужден был проверить каждый из них.
Альф уже выбросил несколько пустых емкостей. (Чтобы освободить место для баллонов Картера?) Один за другим Картер открывал вентили. Если вентиль начинал шипеть, Картер ставил баллон в свой багажник, если нет – оставлял на месте.
Зашипел один. Всего один.
Пять кислородных баллонов. Он не сможет проехать тридцать часов с пятью баллонами.
Альф где-то спрятал оставшиеся три баллона, чтобы потом подобрать их. На самый крайний случай – если все пройдет не так, как он задумал, – чтобы Картер, даже сумев захватить его марсоход, все равно не добрался бы до базы живым.
Конечно, Альф должен был оставить баллоны в таком месте, где смог бы легко их отыскать. Скорее всего, спрятал где-то неподалеку, потому что все время оставался на виду, пока Картер не перебрался через хребет. Кроме того, у Альфа был только один баллон, чтобы добраться до остальных. Они где-то близко, но у Картера в запасе всего два часа, чтобы найти их.
На самом деле они должны лежать по ту сторону хребта, понял Картер. На этой стороне Альф ни разу не останавливался.
Впрочем, он мог оставить баллоны на склоне, во время паузы между прыжками к вершине…
В безумной спешке Картер вскочил в марсоход и поднял его в воздух, освещая фарами путь.
Первые лучи красного солнца застали Ли Казинса и Руфуса Дулиттла за пределами купола. Они рыли могилу. Казинс стоически молчал, со смесью жалости и отвращения выслушивая непрерывные излияния Руфа.
– …Первым человеком, которого похоронят на другой планете. Думаешь, Лью это понравилось бы? Нет, он ни за что бы не согласился. Он сказал бы, что ради этого не стоило умирать. Он хотел бы вернуться домой. Как и собирался, на следующем корабле…
Требовалась немалая сноровка, чтобы удержать песок на широком совке лопаты. Он стекал, как вязкая жидкость.
– Я пытался объяснить Старшему: Лью предпочел бы, чтобы его похоронили в колодце. Но Старший не захотел ничего слушать. Он сказал, что марсианам может… Эй!
Казинс поднял голову и различил какое-то размеренно движущееся пятно на кромке кратера. «Марсианин!» – первым делом подумал он. Что еще могло здесь двигаться? Затем он понял, что это марсоход.
Для Ли Казинса это было все равно что восставший из могилы покойник. Пока он пребывал в оцепенении, марсоход, словно слепое существо, продолжал двигаться по наклонным глыбам остекленевшей породы, едва касаясь песка на дне кратера. Краем глаза Казинс заметил, как отлетела далеко в сторону лопата Дулиттла, когда тот помчался к куполу.
Марсоход скользнул по песку и снова начал подниматься на кратер. Оцепенение Казинса прошло, и он побежал к последнему оставшемуся на базе марсоходу.
Призрак двигался с небольшой скоростью. Казинс перехватил его в миле от кромки кратера. В кабине сидел Картер, намертво вцепившись в лежавший на коленях шлем.
– Должно быть, направил марсоход по пеленгатору, – сообщил на базу Казинс, – когда почувствовал, что воздух кончается. Нужно отдать Картеру должное, – добавил он и поднял лопату со второй могилы. – Ему это почти удалось. Он вернул нам марсоход.
Сразу после восхода маленькое двуногое существо появилось из-за холма на востоке. Оно подошло к распростертому телу Альфа Харнесса, тонкими руками взяло его за ногу и потащило по песку, словно муравей – тяжелую хлебную крошку. Ему потребовалось двадцать минут, чтобы добраться до марсохода, но за это время оно ни разу не остановилось отдохнуть.
Отпустив добычу, марсианин взобрался на груду пустых кислородных баллонов и заглянул в багажник, затем снова посмотрел на труп. Маленькое и слабое существо нипочем не смогло бы поднять такую тяжесть.
Марсианин, казалось, вспомнил о чем-то. Он спустился с кучи баллонов и забрался под днище марсохода.
Несколько минут спустя он вылез, таща за собой длинную нейлоновую ленту. Он обвязал концами ленты лодыжки Альфа, а середину накинул петлей на буксировочный крюк марсохода.