Сознание и все естество человека растворялись в пространстве и вскоре стали самим пространством. Он был подобно песчинке - крохотной, но очень важной, как и все прочие, - гонимой ветром по волнам дюн нескончаемой пустыни, и ветра отнесли его в самое начало пути - в ледяную расщелину, через которую попал в Обелиск. Вновь из-под земли выросли силуэты пепельноволосых, орущих на невидимого наблюдателя, желая прогнать. Появилась и женщина, родившая ребенка. Возникли и тронутые. Он рисовал их в воображении грубыми линиями угольков, какими привык нацарапывать Монструм, и все смотрели и кричали так, будто видели его перед глазами.
Понимаю, как выбрался. Видишь их истинный облик?..
- Нет. Знаю, что он ненастоящий, - искатель не обладал талантом рассказчика и как умел, донес до понимания Матери их первую встречу с наебабой; названия, придуманного каторжанами, Мать понять не могла, и человеку пришлось называть их привычным для нее именем - вакхра.
В первый раз и он поддался искушению и обманулся дивным обликом, увиденным в дремучем лесу; образ искажался по мере приближения, становясь все более ужасающим и неточным: блестящие волосы набухали и меняли цвет от серебряного к черному, оборачиваясь грязными зловонными зарослями, губы расплывались акульим оскалом, проступали уродливые клыки, а на тоненьких руках открывались дыры. Теперь искатель знал, что вакхра не могла полностью нащупать и выудить образ пепельноволосой, ведь человек сам его толком не помнил. Цой голыми руками выбил из нее жизнь, так и не узнав, кем была девушка, и не увидел лица, скрытого волосами. И снизошло озарение: все то, что он успел вобрать за чертой, сжалось и втянулось обратно. Чужак понял, почему вокруг так мало мужчин и столько женщин, взваливших на свои плечи все от добычи до защиты очага. Мужчины уходили и не возвращались, попадая в сети вакхра и женщины хранили оставшихся, как самое ценное, - продолжателей рода.
- Что их так озлобило?
Они не ведают, что творят, объясняла мать, пока он бродил меж тел наебаб и тронутых. Живут в иллюзиях, насаживаемых вакхра: чтобы один стал другому врагом, достаточно представить, что перед тобой обыкновенная тварь, которую можно и нужно убить. Мужчины не видели в них женщин и людей, только монстров. Мстительные по природе вакхра овладели искусством в совершенстве; их принцип общения схож с запахами Матери, но токсин порождает агрессию, вытесняет волю и здравый смысл, оставляя лишь слепую злобу.
Искатель почему-то вспомнил Кару и то, как она собиралась взять Казематы. Предложил подобное Матери - собраться кучей и людонуть вакхра. С такой как Рисс в этом не будет никакой сложности, думал искатель и оказался не прав. Запахи Матери ослабевали к гнездовью вакхра, там она не могла до них дотянуться, как не могла и направлять, и оберегать множество бледнолицых одновременно. Учится понемногу с каждым приходом воды, а силы Рисс быстро истощают ее.
- Так отпугни зверей.
Не прислушиваются. Ими движут инстинкты, только немногих могу обмануть.
Цой точнее воссоздал в памяти - и провел Мать с собой, - толпу наебаб, окружавших разродившуюся женщину и к Тронутому, что склонился над ней, но, как не старался, не мог вспомнить образ младенца.
- Я видел женщину. Она родила, - по телу прошел холодок; охватили страх и отвращение, к сгустку жизненной силы, что едва успел окрепнуть. Чужака выворачивало от мысли, которую никак не удавалось нащупать и объяснить.
Не женщина.
- Я вижу всех наеба... Вакхра, пепельноволосыми, но не ее. Это женщина, - настаивало убежденное в собственной правоте сознание искателя, вплетенное в энергию Матери, и в него, точно кол, вонзилось непринятие.
Нет. Это Ла вара Вакхра. Королева. Умеет глубже проникнуть в тебя, найти образ более близкий.
Вакхра, нашептывала Мать, пока человек ощущал злобу, граничащую с ненавистью, не имели особей самцов, но пластичность генов позволяла приспособиться, брать семя других и выращивать. Искатель, далекий от всего этого, задал вопрос, ответ на который был более интересен и прост в понимании:
- Чей облик она приняла?
Матери. Настоящей. Женщины, которая вырастила тебя.
- Я ее не помню, - а сам мысленно выдохнул, обрадовавшись тому, что пришел в мир по-человечески.
Мозг помнит. Королеву нужно разрушить. Тебе хватит сил.
- Почему? - руку прожгло в месте, где зрела нечистота. Цой буквально ощутил, как черная паутинка, питаясь им, отвоевала себе еще пару миллиметров его тела.