Как это возможно, искатель не представлял.
- Сборка ПАКО завершится через семьдесят два часа и сорок минут. Я сообщу, когда ми вийдем.
Когда голос Анны пропал, Цой сжал цилиндрик с такой силой, что тот чуть не раскрошился в руке. Времени терять больше нельзя. Поднявшись, он потянулся и сделал несколько упражнений, разминая мышцы. Выпил еще немного воды.
Идет дождь. Сильный.
Искатель прислушался, но не разобрал привычного шума. Видно, Мать имела в виду, что дождь только собирается.
- Ты его чувствуешь? - спросил, осторожно переступая с ноги на ногу, проверяя, окрепло ли тело.
Я его вызываю.
- Ты погодой управляешь?
Нет. Создаю условия.
- Так вызови холод.
Мои Дети замерзнут и умрут. Допустить не могу. Баланс оптимален.
Мгла понемногу редела, и в ослабевающем тумане проступали первые разломы света. Мать оберегала, и ноги покорно вели искателя к гнезду вакхра, минуя опасности, а мысли вновь устремились за небеса и дальше, в черноту, поблескивающую тысячами крохотных светил, где царила мертвая тишина. Мать объяснила, что Беззвучье способствовало зарождению чистых мыслей и идей, открывало пути в самые разные миры, но холод нестерпим, и она, как и множество живых существ, хотела тепла. Старалась показать человеку и прекрасные места, но он был не способен их увидеть, поскольку не мог понять. Не нашлось тех абстрактных образов, которыми бы удалось передать то, что знала и видела Мать. Поэтому Цой не мог видеть и Их, только размытые длинные полосы и ничего более.
Он остановился, и легкий рывок вернул к реальности.
Дальше я слабею. Не сможешь слышать меня, не смогу направлять. Двигайся вверх, и вакхра окажутся под ногами. Королева умрет, и я приму тех, кто ушел.
- А остальные наеб... Вакхра?
Смерть Ла вара Вакхра нарушит равновесие. Собьет с толку. Тогда убей, сколько сможешь.
- А тронутые?
Кто?
- Те, кто ушел, - перефразировал искатель. - С ними что?
Не убивай. Не нужно. Многие родились там. Росли и жили окруженные заблуждением. Иллюзией. Я помогу им. Покажу, кто они есть.
- Хорошо, Мама, - ответил искатель, не подозревая о том, что впервые за долгие годы в его голос прокрались нотки сарказма.
Впрочем, и Мать была далека от понимания интонации.
С каждым новым шагом ее голос стихал, пока не угас насовсем. Цой поднимался по тоннелю, а когда услышал эхо женского вопля, полного боли и отчаяния, ускорился, карабкаясь вверх. Двигался на звук крика, пока в одном из ответвлений, что тянулось под ногами, не увидел ту самую бледнолицую, которую тронутые схватили во время добычи воды. Он не видел, куда ее вели двое в балахонах, и поспешил дальше по тоннелю к следующей лунке. Склонился над ней и заметил огромный столб, а к нему, прислонившись спинами, прикованы женщины бледнолицых. Опоясывали собой необъятную колонну. Скованы по рукам и ногам. Запястья и щиколотки изранены циркулярными кровоподтеками и грубыми рубцами - не раз пытались вырваться, но безуспешно. Стонали то ли от боли, то ли от отчаяния, а то и от всего сразу. На лице каждой - намордник с трубкой, тянущейся от скругленного мраком потолка. Тошнотворный смрад доносился от места их заточения; женщины ходили под себя. Слипшиеся волосы до самого пола - единственное, что укрывало искаженные гримасой страданий лица и худые грязные тела. У одной из них заметил выпуклый живот - беременна.
Цой вцепился в инструмент; на руках побелели костяшки. С трудом сдерживался, чтобы не спрыгнуть и не вырезать всех, кто учинил это зверство.
Вопль повторился. Похищенную бледнолицую привели к столбу. Содрали панцирь и плащ, оголив молодое, сильное тело; брыкалась, как зверь, пойманный в силки. Глухой удар под дых на раз укротил характер. Бледнолицая согнулась, упав на колени.
Один из тронутых обошел столб с плененными женщинами; лицо с клеймом ладони бросало оценивающий взгляд, склонялось над каждой. Здесь тронутые не носили масок, защищавших от воздействия Матери. Выбрав самую истощенную и хрупкую, тронутый ослабил оковы и швырнул девушку на пол. Рот ее открылся в беззвучном крике, сухое дыхание слышал и искатель, и с каждой минутой гнев нарастал, внутри закипала злость. Пусть Мать молила не убивать, он точно знал - кто-нибудь обязательно умрет.
Цой крепче сжал инструмент.
Бледнолицую привязали к освободившемуся месту, а ту за волосы уволокли дальше. Искатель с трудом оторвал взгляд от несчастных, поборол в себе жажду броситься на выручку и двинулся дальше.
Из следующего проема доносилось жуткое улюлюканье, почти такое, каким встретили его самого. Подкрался и выглянул. Увидел скопление тронутых и стоящих меж ними пепельноволосых. Толпа издавала похоронные вопли и не могла нарадоваться предстоящему. Цой заметил огромный кокон, свисавший с дальнего свода, но не совсем обычный: из него, как и из плененных женщин, выходило множество трубок, тянущихся куда-то наверх.