Я снова кивнула и с благодарностью на него посмотрела. Теперь, когда я была почти уверена, что Артемус вне опасности, еще сильнее захотелось быть к нему ближе. Но он отошел от меня, сел у кровати на пол и потер руками усталое лицо.
— Гаррет знал, что болен не я и помощь нужна другому человеку, но как видишь, умело использовал наши с тобой отношения.
Трикстеров интриган!
Глотать тоже было больно, и я с сожалением отставила мясо от себя, надеясь, что мне не откажут во второй кружке кофе.
— Почему ты не ешь?
Я показала на горло и скривилась.
— Я не подумал, прости. Сейчас я что-нибудь… Ладно, в общем, слушай. Понятия не имею, какими мотивами Гаррет руководствовался, времени выяснять у меня совсем не было, да это было и не так важно. Я, собственно, даже не знаю, что именно он тебе наплел. Гаррета залезть в Колыбель попросил я, нужны были бумаги о пациенте Изене, который болел вечной бессонницей. Ты знаешь, что это?..
Я замотала головой. Нужно было сказать, но я понимала, что кроме кашля все равно ничего путного у меня не выйдет.
Я поставила чашку, поднялась, подошла к столу, нашла лист бумаги и перо, и корявым почерком стала писать. Артемус подошел и мягко отобрал у меня перо.
— Я знаю, Энни, что Изена лечили от нарколепсии. И также я знаю, что сначала ему поставили другой диагноз. Вечная бессонница. Ты же знаешь, что один из Хаммеритов провел в Колыбели детство, ведь так?.. Инспектор Дрепт, — Артемус прижал меня к себе, а я уткнулась носом в его грудь и всхлипнула. — Конечно, он был совсем ребенком, но еще перед тем, как Гаррет сунулся в Колыбель в первый раз, мы расспросили его и знали почти с достоверностью, что там происходило. Дети очень наблюдательны, если знать, как и о чем их спрашивать. Даже когда они становятся взрослыми, вытащить из них воспоминания несложно, и в этом, поверь, нет никакой магии. Совсем никакой.
Артемус мягко подвел меня к моей подушке возле камина, усадил и сел рядом, так и не выпустив меня из объятий.
— Ты видела у меня книги. Разгадать суть болезни по такому названию действительно было несложно, но мне пришлось много разного прочитать, чтобы как минимум отличить, где бумаги доктора Петтихью касаются нарколепсии, а где — вечной бессонницы. Я думаю, что именно бессонница интересовала его как врача куда сильнее, настолько, что он даже принял желаемое за действительное, поставив Изену неправильный диагноз. И я был уверен, что эти записи Петтихью не уничтожил — они могли оказаться важными для его исследований.
Я подняла голову и закивала, глядя Артемусу в глаза. Он погладил меня по голове с такой нежностью, что я снова чуть не разрыдалась от облегчения. Артемус протянул мне чашку с кофе, который уже немного остыл.
— Я как-то обратил внимание, что Рем уж слишком на нервах и усталый. И поскольку я обязан замечать такие вещи, то успел достаточно понаблюдать, как ему становилось все хуже и хуже. Он почти не спал, несколько часов дремоты или неглубоко сна — и это все. И они все уменьшались, Энни, он спит все меньше, и все невозможней иметь с ним дело. Я — дурак, считал, что он слишком нервничает из-за чего-то, но…
Я кивнула, радуясь, что Артемус действительно здоров. Но кофе был по-прежнему горячий и так обжигал горло, что показать эту радость мне так и не удалось.
Я немного отстранилась от Артемуса и задумчиво скривилась, и он с удивлением посмотрел на меня. Мне стало интересно, успела ли вдова Бетанкур что-то передать Хранителям, или мне стоило предупредить Артемуса о своей догадке.
— Увы, но Петтихью тоже не знал, как излечить бессонницу, — грустно сказал Артемус. — Я просмотрел все, что принес Гаррет. Так что…
— Вдова Бетанкур, — прошептала я одними губами, но Артемус меня не понял. Я решительно вручила ему чашку, снова подошла к столу и написала:
«Летиция Бетанкур может помочь тебе».
Артемус встал за моей спиной, глядя, как я выписываю кривые строчки.
— Причем здесь она? — нахмурился он.
«Она в девичестве Петтихью. Думаю, она собирается на тебя выйти и продать записи с настоящими исследованиями своего деда».
— Подожди… Она заказала Гаррету бумаги Петтихью? — Я закивала. — Зная, что их там нет?
«Она рассчитывается с вами за своих должников, которые поставляют вам продукты. Она видела Рема. Или тебя».
— Ах вот в чем дело! — Я видела, как разгораются интересом глаза Артемуса. — Да ты же у меня умница, Энни! Значит, она хотела, чтобы мы догадались, в чем проблема с нашим больным, так? И за любые деньги выкупили у нее подлинные исследования?
Он нежно меня обнял и снова увел к камину, усаживая на прежнее место.