— Да, чему-то очень опасному. Чему-то, что у нас некогда было, чему-то, чего у нас никогда больше не будет, и чему-то, чем мы однажды воспользовались, чтобы оттеснить взрослых. — Он оперся рукой на подбородок и взглянул вверх. — Сын Фасольта получил хорошее воспитание.
— Похоже на то, что в резервации UCAT Фасольту довелось пройти немало трудностей.
— Да, — ответил Хаген, по-прежнему взирая вверх. — По правде сказать, Фасольт сделал в этой резервации немало. Он смирился с поддержкой UCAT в контроле над концептами, сосредоточившись на безопасности крошечной резервации. Все жалуются на то, что он не сделал ничего кроме этого, но жизни мирной фракции в этой резервации находятся в руках UCAT.
— Если Концептуальное Пространство удалят, большинство из них не продержатся и месяца.
— Фасольт и остальные получили возможность жить, как они живут, только благодаря переговорам, что они провели, используя имущество и знания, с которыми они бежали… и благодаря милости UCAT, я полагаю.
— Вам не следует говорить это остальным.
Брюнхильд нахмурилась и глянула на Хагена.
По-прежнему поддерживая подборок рукой, старик слабо улыбнулся. Эта улыбка медленно усилилась.
— Я это знаю. В конце концов, именно я привел всех сюда и воспользовался Концептуальным Ядром для создания этого пространства. …Как бывший проводник и нынешний защитник, я необходим в качестве лидера для всех. Как бы мучительно это ни было. — Он повернулся к Брюнхильд. — Как насчет того, чтобы обменяться? Ты можешь забрать моего Фафнира Возрожденного, а я заберу твою Реквием Зензе. Я буду чувствовать себя гораздо счастливее, болтая о старых временах с жителями Преисподней.
— Это невозможно. После слияния с механическим драконом вы не можете отделиться, не так ли? И концепт создания Преисподней здесь, в Лоу-Гире, слишком слаб. Даже если вы отворите ее с Зензе, жители смогут выходить наружу лишь на небольшие периоды времени.
— Правда… Если бы мы могли поговорить с ними надлежащим образом, это помогло бы уменьшить всеобщую враждебность.
Хаген поднял голову и взглянул на перегородку, отделяющую холл от остального помещения.
— Если бы мы не опасались разрушения мира, мы могли бы спасти гораздо больше жизней.
Он опустил взгляд. Когда теневые фильтры добавились к приборам видения, из Фафнира послышались Тихие звуки.
— Жаль, что то же случилось с этой птицей.
— Это его вина. Он ее бросил.
— Может, он и был тем, кто ее бросил, но мы были теми, кто ее не спас.
На этих словах Хаген открыл глаза. И следом он вдруг вымолвил единственное имя во тьму.
— Фафнер.
Приборы видения зашевелились, и лицо Хагена повернулось к месту позади Брюнхильд.
Она обернулась и увидела в темноте черную бронированную фигуру. Брюнхильд и черный кот резко отступили назад и насторожились.
— Я только вошел. Не нужно так настораживаться. Мой элемент — это темнота. Я путешествующий во тьме полудракон. Я могу переместиться куда захочу, до тех пор, пока это место заполнено тенями.
Фафнер переменил свою сущность от простого присутствия в темноте до полноценного физического тела.
Не поворачиваясь к Брюнхильд, он поклонился Хагену.
— Что мы собираемся делать? — спросил он.
Хаген сел и указал на перегородку своим подбородком.
— У вас было совещание на той стороне, не так ли?
— Наша точка зрения одержала верх, и поэтому мы пришли к выводу, что следует оставить окончательное решение за Вами, Лорд Хаген.
— Я вижу, ты снова начал разговаривать формально, — промолвил Хаген, почесав голову. — Хмм. Что ты скажешь на то, если я приму решение после того, как увижу, что Фасольт предпримет завтра? Брюнхильд сообщила, что они проводят завтра предварительные переговоры с UCAT, не так ли?
— Да. Эта информация получена от мирной фракции, так что ей можно доверять.
Соглашаясь, Брюнхильд кивнула и глянула на Фафнера.
Фафнер глянул на нее, опустил плечи и вздохнул.
— Э-э, Лорд Хаген, наверное, мне не следует этого говорить, но…
— О, ты вернулся к своей привычной манере. Говори свободно.
Фафнер мастерски сложил свои длинные руки и подпер подбородок кулаком.
— Почему Вы откладываете с решением? Мы собрались вокруг Вас, и Вы завели нас так далеко.
— Я бы предпочел, чтобы ты не говорил так, словно у меня нет никакой независимости.
— Это ваш долг как того, кто стоит над всеми нами.
— Я полагаю, ты прав… Прости.
Когда черный кот это услышал, он постучал по ноге Брюнхильд.
— …Кто из этих двоих удерживает более высокое положение?