— Какая беззаботность, когда мир нуждается в них перед всеобщим сбором.
— Ага, но ничего страшного, — сказал Изумо с горькой улыбкой.
— Они, наверное, уже всё утрясли и запихнули куда надо.
— Из твоих это уст звучит как-то неприлично.
Казами остановила готовку, чтобы покоситься на него через плечо, но Изумо, похоже, не понял почему.
Она наполовину вздохнула перед тем, как продолжить.
— Аж как-то страшно, насколько тут всё нормально.
— О! Так ты хочешь, чтобы я тебя утешил?! Умеешь же ты подойти издалека!
— Умри… Так, а теперь насчёт обеда.
— Э-это даже хуже, чем прямой отказ!
Казами подняла китайский нож, поэтому Изумо насторожился.
— Знаешь? — начала она, вздыхая и опуская руку.
Девушка начала резать салат-латук, что издавало приятный волокнистый звук.
Она слышала лёгкие удары ножа по доске и ощущала в руке отдачу.
— О, я в ней застряла. Мягкая же эта досочка.
— Не думаю, что когда-либо видел, как кто-то звал разделочную доску «мягкой».
Как только Изумо это сказал, Казами выдернула нож из доски, и он выскользнул с руки.
В следующий миг она услышала крепкий звук за спиной.
Вся комната затихла, поэтому девушка медленно оглянулась.
— …
Нож вонзился в узкую перемычку на стене параллельно стойке.
Прямо под ней Изумо застыл на месте с согнутой спиной, выглядывая из-за стойки.
Она посмотрела на его лицо в двух сантиметрах под ножом.
— Ой, извини, извини. …Ты чего так разнервничался?
— Знаешь… — ответил он, шлёпнув лезвие ножа, вонзённого в перемычку. — Ты что, пытаешься меня убить?!
— Ой, да перестань. Я даже туда не смотрела и не имела намерения убийства. …Если б ты умер, то по чистой случайности.
Казами помахала рукой и одарила его горькой улыбкой, но он недовольно на неё посмотрел и схватил нож.
— Это тогда что? Почему он прилетел в мою сторону?
— Хм-м, — задумалась она.
…Почему же?
Что я должна тут сказать? — гадала Казами.
Через некоторое время она нашла ответ, поэтому произнесла.
— Ну, — спокойно сказала она. — Потому что я неуклюжа.
Изумо кивнул, развернулся, поднял руки ко всем в столовой, задал для них темп и затем опустил руки, чтобы все проговорили как один.
— Нет! Это не неуклюжесть! Это халатность!
— Ой, да ладно, — она чуть не отступила, но удержалась на месте. — Т-типичная ошибка!
— Э?
Все кроме Изумо затихли.
А?
Я прокололась? Больше, чем думала?
Под напором всплывающих в сердце странных фраз она слышала шепчущие голоса из столовой.
— Судя по всему, для неё это типично.
— Я тут подумал. Разве не прекрасно быть занудой?
— Вообще, если задуматься, «ошибка» была в том, что она швырнула нож, или что не попала по нему?
Голоса распространялись. В конце концов, тут собралось и немало членов UCAT, поскольку после «землетрясения» два дня назад им было больше некуда идти.
Многие оставались в убежище, организованном в спортзале, но обедали здесь в столовой.
Изумо отреагировал на все голоса, бросив взгляд за спину.
Через секунду он снова повернулся к ней.
— Скажи здорово, Чисато? Кажись, кое-какие недоразумения насчёт тебя прояснились.
— Какое же тут «здорово»!
Она решила защитить своё дело и развела руки в стороны, чтобы доказать невиновность.
— Э-эта ошибка — обычное дело между Каку и мной. Я случайно сталкиваю его с крыши; пытаюсь перепрыгнуть его, когда он спит, и случайно попадаю коленом в голову; когда чищу его уши, чихаю и случайно втыкаю палочку; или бужу его утром, отфутболивая с кровати.
— Я только что осознал, что прохожу через это изо дня в день.
— Да уж, я начинаю задумываться, что стоит, наверное, извиниться.
Казами вытащила нож из перемычки, встала перед Изумо на расстоянии вытянутой руки, мягко постучала по плечу тупой частью блестящего клинка и натянула небольшую улыбку.
— Прости меня, ладно?
— О-от этого мне ещё больше не по себе!
Когда все в столовой кивнули в согласии, Казами нахмурилась.
— Т-тогда как же мне извиниться?
— Хорошо бы для начала отложишь нож, не думаешь?
Она последовала его словам и заодно начала снимать передник.
— Погоди, Чисато! Оставь передник!
— …У тебя странные фетиши.
Она пробуравила его взглядом, и он по какой-то причине отвёл глаза.
— Н-н-н-нет, я просто подумал, что тебе нужно продолжать готовку.
— О?.. То есть, тебе нравится?
Он скрестил руки на её небрежный вопрос.
— Ну… — протянул парень. — Пожалуй, мне по вкусу, раз ты уже в таком виде, но специально я бы настаивать не стал.
— …Не ожидала, что ты выдашь прямо серьёзный анализ.
— Спокойно, — он выставил ладони, чтобы её остановить, после чего заговорил бодрым голосом. — Но в любом случае, мы не можем заниматься этим здесь! Правильно?
Она взяла ножи в обе руки, поэтому он принял защитную позу. Все за его спиной поступили так же и начали эвакуироваться.
Это обычная сцена, поэтому она вздохнула в оставшейся тишине.
— Ну, просто не мешай мне готовить. Если я не закончу за час, то не смогу взять это с собой.
— Хм? А мы будем обедать не здесь?
— Ты реально думаешь, что перед приездом в Митаку все успеют нормально поесть?
Ответив вопросом на вопрос, Казами опустила взгляд к рукам.
На столешнице лежал хлеб с очищенной корочкой, сама корочка, немного овощей и мясо.
— Мы можем устроить поздний обед со всеми.
…Хотя это просто отговорка, чтобы мы снова все вместе собрались.
Глубоко внутри она чувствовала, что это может быть их последней возможностью, поэтому хотела с пользой потратить доступное время.
…Какая же я слабачка.
Как раз тогда она осознала, что Синдзё не пришла в столовую, хотя, предположительно, проснулась.
Казами посещала комнату общежития Саямы и Синдзё утром этого важного дня, но парочка ещё спала.
Она сказала, что будет готовить в столовой, и Синдзё ответила со спящими глазами.
— Ладно…
За сим последовало протяжное «м-м».
Синдзё запаниковала о своём виде, лишь когда Казами ушла и закрыла дверь.
Синдзё должна была прийти в столовую как обычно, чтобы сделать завтрак Саяме, но так и не появилась. Учитывая время, они могли уже уехать в Митаку.
То ли Синдзё, то ли Саяма пытаются проявить доброту, — подумала Казами. — Может, они хотят дать нам время подумать и какую-то работу, чтобы отвлечь от напрасных волнений.
Но даже если так…
— Пожалуй, это не важно.
Казами принялась снова нарезать ингредиенты для сэндвича.
Отрезая хлебную корку, она начала задумываться, не делает ли этот обед в натянутой попытке вернуть «обычные» времена.
Но…
— Ты бы не стала готовить на восьмерых без реально хорошей причины.
Она обычно готовила, чтобы хватило себе и Изумо, или самое большее на четверых, но теперь старалась для восьмерых.
На одну только нарезку уходило три, а то и четыре четверти работы. И ей понадобится добавить ещё 15% на то, что съест она, чтобы утолить собственный голод.
О, нет. Если я буду так размахивать ножом, то стану вся мускулистой.
— Каку, не хочешь помочь?
— Э? Зачем?
— Чтобы сохранить мою красоту и свою жизнь.
— …Нехилое такое сочетание причин.
Он, судя по всему, совсем не собирался помогать.
Ну, это тоже в порядке вещей, — подумала Казами, внутренне пожав плечами.
…Мир как обычно продолжает ход, все как обычно здесь, и делают всё, как обычно.