Этот слабый знак понимания привел джентльмена к следующему вопросу.
— Что они говорят?
— Если коротко, они желают неприкосновенности всему Департаменту Национальной Безопасности.
— В таком случае, нужно показать результаты.
— Я попрошу их прочесть что-нибудь из мирового потока в пределах следующей недели. …Мир в данный момент находится в потрясении. Если их предсказание будет точным, Вы им доверитесь.
— Если оно будет точным, я одобрю создание Департамента Национальной Безопасности Института Авиации Изумо.
— Понимаю. Это будет беспрецедентным, но они просят, чтобы к ним относились как к храму, принадлежащему Департаменту Императорского Двора. Таким образом, изменения в лей-линиях могут выполняться в виде ритуалов Синто. Они будут представлять доклад раз в месяц в форме гадания.
Солдат сложил карту на столе.
С шорохом бумаги, прошлое так же сложилось пополам.
Сознание Саямы медленно уходило в сторону реальности, и он проснулся.
— Оу…
Затем он обнаружил себя сидящим на лавочке. Похоже, Синдзё видела то же самое, находясь от него справа. Ее лицо побледнело, и она глядела вперед остекленевшими глазами.
— Ах…
Плечи Синдзё дрогнули, и она повернулась к Саяме. Он успокаивающе кивнул.
Слева от него Ооширо с улыбкой прищурился, однако проговорил отрешенным голосом.
— Похоже на то, что цивилизация, построившая Бабель, обладала полнейшим пониманием концептуальной теории. Профессор Кинугаса использовал знание, приобретенное там, дабы провести опыты по воздействию на пространство путем колебательных волн. Для своих опытов он выбрал лей-линии. Весь разговор о защите страны был по большей части отговоркой, выдуманной для того важного человека. В итоге, так и осталось загадкой, действительно ли они читали лей-линии или всего лишь делали обоснованные предположения, но Институт Авиации Изумо корректно предсказал захват политической власти нацистами в Германии и выход Японии из Лиги Наций. После чего был основан Департамент Национальной Безопасности.
— Тогда, было ли это?..
Перед тем как Саяма успел договорить, его прервал другой голос, раздавшийся перед ним.
— Это послужило началом.
—?!
Парень инстинктивно послал резкий взгляд вперед, и обнаружил двух людей, стоящих там.
Он их узнал.
Седоволосый мужчина и девушка в костюме горничной из вчерашнего поезда в Окутаму.
Единственным отличием от вчерашнего оказалось то, что мужчина в черном костюме опирался на трость в правой руке. Так же, как и в поезде, его губы озаряла ухмылка.
— Звучит так, будто они совсем не задумывались над этим, не так ли? Это правда, что мир и Япония соединены лей-линиями. Но они не понимали, как это называется. В то время о Концептуальной Войне никто и не подозревал. Если бы только они были чуточку умнее.
— Что за грубиян, — Буркнул Саяма, поднявшись. — Кто Вы такой? Ношение черного и отсутствие приветствия при встрече демонстрирует полное отсутствие вкуса и манер.
Парень почувствовал в правой руке тяжесть. Он обернулся и обнаружил, что Синдзё сжимает его рукав.
Кончики ее бровей опустились, и она качнула головой.
— Это надзиратель Отряда Левиафана. Его зовут Ооширо Итару-сан, сын этого Ооширо-сана.
— Чего? Серьёзно, этот мужик с ужасным вкусом?
Саяма глянул в направлении отца, который носил коричневый костюм и держал в руках сок из соленого говяжьего языка. Когда их взгляды встретились, старик поднял большой палец правой руки. Саяма не обратил на это внимания и повернулся к Итару, одетому в черный костюм.
— Я полагаю, ничего не поделать, когда дурной вкус передается по наследству…
— Саяма-кун, это тут ни при чём, — сказала Синдзё, слегка постучав его по плечу.
— Я прошу прощения, — заговорила горничная, стоящая рядом с Итару. Она переместилась между Итару и Саямой перед тем, как осмотреть местность. — Возможно это вызовет у вас беспокойство, но уже некоторое время я детектирую какие-то странные дочерние струнные колебания. Не зарегистрированные мною. … Они исходят из того направления.
Она указала на северо-запад, что справа от Саямы.
В той стороне расположилась открытая травянистая местность. Все, кроме них, предположительно покинули эту область.
Однако в какой-то момент там возникли некие силуэты.
Приближалась группа из темно-зеленых фигур.
Цвет исходил от плащей, что все они носили.
Их оказалось одиннадцать. И сложно было назвать их просто «группой людей». Саяма заметил некоторые силуэты, что слабо походили на людские.
… Товарищи того вчерашнего оборотня?
Горничная сосредоточила взгляд на них, но задала вопрос группе из UCAT.
— У вас нет концептуального оружия или другого вооружения, верно?
Ооширо Казуо кивнул.
— Брать подобные вещи — твоя работа.
— Тэс. Враг считывает наше дочернее струнное колебание и колебание окружающего пространства… Они закончили. Наше подкрепление, ожидающее внизу, торопится сюда. Они прибудут ориентировочно через пять минут. Это может вызвать у вас беспокойство, но прошу выстоять против любых атак, что враг может послать в вашем направлении.
— Целых пять минут?
— Нет, всего три. …После этого, я воспользуюсь тем оружием, которое заготовила.
— Ты весьма смелая горничная. Как тебя зовут?
— Мое имя Sf.
Sf безэмоционально поклонилась, и Саяма кивнул.
— Твое имя и твой хозяин, быть может, и отдают дурным вкусом, но твой выбор действий совсем другая история. Мне нужно внести некоторые изменения в свое суждение о тебе.
— Премного Вам благодарна. …Приближается Концептуальное Пространство. Это стандартный тип, использующий систему письма, — произнесла она тихо.
Все повернулись к группе врага.
Женщина, стоящая во главе темно-зеленого отряда, держала в каждой руке металлические объекты в форме трубки длинною около тридцати сантиметров.
— Коллекция Концептуальных Текстов, используемых 1-м Гиром, — сказал Итару, не стирая легкую ухмылку с лица.
Женщина отпустила металлические трубки. Они пролетели и упали на травянистую землю.
Едва они приземлились, трубки развернулись, подобно цветкам поутру.
То, что возникло изнутри, оказалось…
… Металлические пластины?
Там находились мелкие пучки металлических пластин, напоминающие тандзаку5.
Поверхность металла покрывали некие письмена, и пластины расплескались по воздуху, когда трубки зацвели. Их было свыше нескольких сотен, и они закружились в воздухе, словно снег.
Металлические пластины, выпущенные двумя трубками, смыкались друг с другом, сияли, гремели и растворялись в небытие.
Следом послышался пронзительный звук.
Он гремел, как игра на металлофоне, или удары часового колокола. За серией коротких металлических лязгов прозвучал глубокий и чистый звон.
Саяма осознал, что звук проносится мимо них.
В то же время он услышал голос. Тот сообщал об изменениях мира. Парень уже слышал его прошлой ночью, когда вошел в лес и в подземный коридор в UCAT. Саяма распознал этот голос.
Он принадлежал ему самому.
Парень не сказал ни слова, но все равно услышал голос, схожий с собственным.
Саяма говорил. Мир работал сквозь него, сообщая ему об изменениях.
Он полагал, что остальные, в какой-то мере, должны быть связаны с миром через себя. Он прислушался и действительно мог расслышать, как мир говорит: «Я изменяюсь».
Несколько голосов, что он не мог толком разобрать, повторили сами себя, дабы сконструировать основу этого пространства.
И затем на него обрушилось объявление с различимым смыслом. Абсурдная теория, созданная соединением множества концептов в один. Это Концептуальный Текст, применяемый к этому Концептуальному Пространству.