— Да. Так будет проще, разве нет?
Продолжая путь через лес, Микоку и Сино вели беседу.
— Мы все еще не у Сусаоо?
— Осталось немного. Ты здесь впервые, Сино?
— Ты только сейчас это поняла?
Сино вздохнула, и поправила воротник против растущего холода в воздухе.
— Да, я здесь в первый раз. Но я немало видела это место с поезда.
— Понятно. Ну, для меня это только второй раз. Тацуми затянула меня сюда однажды ночью. В конце марта, парк открыт до девяти вечера на обозрение цветов.
— Эй, а я об этом не знала. Нечестно.
— Не говори так. Это случилось около семи лет назад. Ты была еще маленькой, так что, мне кажется, тогда уже спала. Хаджи сказал, что Тацуми и я должны увидеть иную сторону этого мира.
Последнее предложение заставило ресницы Сино немного опуститься.
— У Тацуми-сан есть какая-то давняя привязанность к Лоу-Гиру, да?
— Для нее всё немного иначе.
— Наверное, — сказала Сино, подняв голову. — Но почему мы сегодня тут?
— Разве я не сказала, что это сентиментальная прогулка?
— Сентиментальная для чего?
Микоку с раздражением немного сморщила лоб:
— Сусаоо находится здесь, в Концептуальном Пространстве, но из страха быть обнаруженными мы не можем туда войти.
— Да?
— Но, я думаю, это важно, размышлять о нем, даже если нельзя его увидеть напрямую. — Она перевела дух. — Здесь произошло сражение. Что случилось потом? Нам не следует говорить о прошлом, не задумываясь о нем.
Сино шагала рядом с Микоку, и ее лицо расслабилось.
— Правда.
— Раз ты согласна, слушай внимательно, Сино. С твоей силой, ты должна ясно понять, что произошло с этим миром.
— Да, — сказала Сино, двигаясь прямо и глядя на деревья во тьме.
— …
После кратковременного молчания, она горько улыбнулась.
— В чем дело, Сино?
— Все уснули: деревья, цветы, птицы, и звери.
— В самом деле? Возможно, нам следовало прийти днем.
— Нет. Я бы лучше пришла утром, чем при яркости дня. Тогда все будут более оживлены.
— Ясно, — Микоку молча оглянулась по сторонам. — Интересно, знают ли они, что их дома под контролем людей. — Она направила свой спокойный взгляд в небо. — Если нет — то это доказательство превосходного контроля Лоу-Гира.
— Разве находиться под контролем так плохо?
— Хороший контроль лучше плохой свободы. Но если бы не сражение, это место никогда бы и не возникло. Оно бы попросту являлось частью природы.
Микоку увидела небольшой огонек, пересекающий ночное небо. Это самолет, вылетевший из Авиабазы Ёкота.
— Судя по всему, Мемориальный Парк Сёва изначально был аэродромом, принадлежавшим старой японской армии.
— Ты об Аэродроме Татикава? Это еще во времена, когда мертвая петля для винтовых самолетов была пределом мечтаний.
— Да. Его захватили после войны американские военные, и UCAT создало здесь громадное Концептуальное Пространство. И, в 1946-м, UCAT удалось запечатать в этом пространстве Ямату. В 69-м, стабильность печати Яматы была подтверждена, и американская армия перестала использовать этот аэродром. — Она перевела дыхание. — В 75-м, празднуя пятидесятилетие правления Императора Сёва, верхи Японии приняли определенное решение. Чтобы сохранить Концептуальное Пространство, где запечатан Ямата, они решили создать парк во имя выжившего Лоу-Гира и уничтоженного Гира.
— И этот парк?..
— Да. В 77-м, американская армия достигла серьёзного прогресса в исследовании и разработке в сторону возвращения Аэродрома Татикава. К 83-му, летное поле стало обширным природным парком, в котором даже появились холмы. Там была вода, там была растительность, он заботливо поддерживался и превратился в место для выживших, где они могли наслаждаться жизнью, не осознавая истины. Так что это, по существу, громадный памятник для погибших.
Лес открылся, и показалась водная гладь. На озере имелась небольшая пристань для лодок, и тут и там плавали спящие утки.
Микоку остановилась.
— Вот это место, — сказала она, вздыхая. — Сусаоо находится здесь.
— Что вы собираетесь предпринять? — спросил Касима, когда прозвучал слабый стук.
Все обернулись на Изумо, поставившего пустой стакан на стол.
Столовая наполнилась звуками шепчущих голосов и шаркающих стульев.
Но в то же время, Саяма и остальные за столом создали задумчивую тишину и неподвижность.
— Что вы собираетесь предпринять? — снова спросил Касима.
…Если я спрошу вопрос и ответ Яматы здесь, он мне скажет?
Саяма решил, что это было испытание.
Он получит свой ответ, но поступив так…
…Этот Касима во мне разочаруется.
Он вряд ли таким образом заслужит доверие этого человека.
Саяма глянул на рабочую одежду, лэптоп Касимы, и внутренне кивнул.
Инженеры гордятся своей работой.
Парень не может просто так его спросить.
Но он не может и просто вести переговоры ради ответа. 2-й Гир удовлетворен своим положением.
…Если подумать об этом, нужно ли мне сталкиваться со 2м Гиром?
Задумавшись, Саяма сложил руки на груди.
И неожиданно ощутил рядом с собой чье-то присутствие.
— !..
Он обернулся и увидел мужчину, сидящего на пустом стуле возле него. Короткие волосы мужчины были выкрашены в белый, он носил белый боевой плащ, скрывающий его худую стать, и уже наполовину доел кастрюлю с собой.
В сторону Саямы он не глядел. Он использовал китайскую ложку, чтобы взять яйцо и медленно поднести его себе в рот, и отхлебнул бульон.
Как раз тогда Казами его и заметила.
— Чт..?
Изумо, Синдзё, и Сибил по очереди обратили на него внимание и торопливо повернулись в его сторону.
Однако мужчина, громко сёрбая бульон, даже на них не глянул.
Пока они на него уставились, Касима проговорил.
— Прекрати использовать Искусство Ходьбы, Ацута.
Мужчина, названный Ацута, закончил хлебать где-то половину бульона и поднял голову от кастрюли.
Он глянул прямо на Саяму, прищурил темные глаза, и повернулся к Касиме.
— Эй, Касима, — от его дыхания воняло тунцом. — Что бы там кто ни говорил, ты не можешь закончить все на словах.
Саяма нахмурился.
Он был наполовину удивлен, наполовину раздражен тем, что во 2м Гире выискались подобные личности.
— Это не тебе решать, — сказал он.
— Ах, — сказала Казами в следующий миг.
В чем дело? — Любопытствовал он, но ответ пришел почти сразу.
Палочки в руке Ацуты сжимали знакомый объект.
Это был Баку.
По-прежнему глядя на Саяму, Ацута поднес зверька к кастрюле.
— Плюх.
Он уронил создание, после чего сжал палочки в своем кулаке и перемешал бульон, создавая водоворот.
— Чё ты будешь делать, пацан? Позволишь мне вытворять такое с твоим питомцем?
На словах Ацуты Баку быстро вращался в кастрюле. Но едва он добрался до центра водоворота, как поднял передние лапки и начал крутиться словно балерина.
Саяма задумчиво наклонил голову:
— А разве что-то не так с тем, что ты делаешь?
Ацута нахмурился и глянул вниз на Баку.
— Проклятье, выглядит так, будто ему весело…
— Он всегда живет мгновением, потому все для него в радость. Он легковозбудимый мазохист.
Как раз тогда зашевелилась Синдзё.
— П-почему ты пытаешься это сгладить, Саяма-кун?! Он над ним издевается, потому ты должен вернуть его!
Паника в ее голосе дала Саяме понять, что она только сейчас заметила Баку.
А еще он понял определенную вещь.
…Это та же техника, что мне показывали Директор Цукуёми и Диана?
В тот миг, когда к нему пришла эта мысль, парень кое-что сделал.
Он засунул в кастрюлю Ацуты правую руку.
— …
Это было внезапное действие. У него не оставалось выбора.