…Изначальные кузнечные боги пришли к тому, что начали ковать мелкие инструменты и бытовые предметы.
— Но в эти дни положение вывернулось на изнанку.
Касима выдал горькую улыбку в пол, и затем направил взор вперед.
1-е Производственное Помещение находилось по правую сторону коридора, а чуть дальше слева располагалось 2-е.
Но значение имела лишь комната за углом в самом конце.
Это область, существующая со времен Департамента Национальной Безопасности.
…3-е Производственное Помещение.
— Я использовал то место постоянно, но теперь им не пользуется никто.
Касима кивнул и начал движение.
Через десяток или около того секунд он миновал 1-е Производственное Помещение.
После такого же количества времени прошел мимо взрывоустойчивой двери 2-го Производственного Помещения.
Коридор повернул направо, и в ста метрах впереди лежало 3-е Производственное Помещение.
—…
Касима шагал.
…Я на удивление спокоен.
Его темп был ровным, а его хватка на карточном ключе в правой руке расслабленной.
…И это всё.
В его шагах не слышалось ни намека на дрожь, и они не особо гремели. Он попытался пошевелить плечами, и сделал это без усилий.
Мужчина ощущал в своем теле странное чувство потери. Он чувствовал себя, будто отрезанным от чего-то, словно заявляя, что прошлое было только прошлым.
Касима приблизился к углу.
Он повернул направо.
Учены вновь сосредоточился на своих действиях, но его темп был по-прежнему ровным, и он все так же смотрел вперед.
Белая взрывоустойчивая дверь 3-го Производственного Помещения находилась в ста метрах дальше по коридору.
Толстая двойная дверь белела так же, как в день, когда ее установили.
И это всё.
—…
Касима дотронулся до левой стороны груди, как делал парень по имени Саяма в столовой.
Всё было в норме. Его пульс не ускорился, и он не чувствовал боли.
…Почему я так спокоен?
По какой-то причине, тот случай восьмилетней давности ощущался как давно минувшее событие.
Он вспомнил ощущение от дождя, от грязи, и от руки Нацу.
…Все они так далеки.
Касима гадал почему. Это полностью шло в разрез с тем, что он предполагал.
Он думал, что попытка вспомнить заставит его пережить прошлое в реальном времени.
— Но прошлое не более чем прошлое, — пробормотал мужчина со вздохом.
Он снова расслабил тело, устремил взгляд вперед, и начал идти.
…В таком случае, мне придется пересмотреть собственную самооценку.
Касима предположил, что сможет дойти и открыть 3-е Производственное Помещение, словно это для него ничего не значило. Затем сможет подобрать две части сломанного тела Фуцуно.
— Мне нужно что-то с ним сделать.
Учитывая его нынешнее спокойствие, его возможности неограниченны.
Он может разбить его на месте и выбросить вниз в мусоропровод.
Может его перековать, доставить Ацуте, и получить от него благодарность. Однако…
— Так или иначе, я могу уволиться из UCAT.
Если с прошлым его больше ничего не связывает, ему больше незачем винить себя за Нацу.
…Я еще смогу стать для нее лучшим мужем.
Ему оставалось до двери всего двадцать метров.
Касима продолжил шагать, размышляя, что его ожидает.
Он думал о том, что сможет сделать, когда ему не придется переживать о прошлом.
…Я даже могу помочь с реабилитацией Нацу-сан. Она может оправиться до такой степени, что ее рука и дождь перестанут ее волновать.
Возможно, это и высокомерно, но этот взрыв уверенности показал, как сильно его тяготило прошлое.
Но отныне прошлое — это всего лишь прошлое.
Он так его боялся, но теперь, когда приблизился и столкнулся с ним лицом к лицу, оно ничего не значило.
— И я, как глупец, избегал его все это время.
Касима снова нацелил взор вперед.
Он не сдвинулся ни на шаг к двери 3-го Производственного Помещения.
К заднему входу резиденции Тамия прибыл Ацута на своем мотоцикле.
Перед ним оказались небольшие деревянные ворота. Ацуту встретил молодой мужчина в костюме — Кодзи.
Пока легкий полуденный ветерок омывал его фигуру, он сложил руки на груди.
— Давно не виделись. Что привело тебя к заднему двору нашего дома?
— А ты, как всегда, упрям, Кодзи. Что вообще происходит у входа? Там так шумно, что я не хотел даже близко туда подъезжать.
— То же самое, чем ты и моя сестра занимались в ваши школьные дни: приготовления к Фестивалю Всеобщего Отдыха.
— А, фестиваль. Рёко была президентом школьного совета, потому фестивали в наше время были просто очумелыми. Мы, правда, не занимались приготовлениями у тебя во дворе.
— Я знал, насколько разрушительно твое пение, поэтому через своих родителей пытался предотвратить это всеми возможными способами.
— Знаешь, а ты тот еще грубиян.
Кодзи его проигнорировал, вздохнул, и сменил тему.
— К слову сказать, моя сестра в данный момент отсутствует.
— Вместе с Саямой?
Кодзи тут же отреагировал на это имя.
Его тело лишь слегка шевельнулись, а правая рука Ацуты рванулась вверх.
Между его указательным и средним пальцем неожиданно появился объект.
— Нож для сасими? Где-то на 0.2 секунды быстрее, чем раньше. Ха!
Последний возглас Ацуты прозвучал в миг его прыжка с мотоцикла. Он оставил руки на руле и сделал кувырок. В то же время, левая рука Кодзи наотмашь послала кухонный нож в воздух.
— У тебя прибавилось техник с тех пор, как я видел тебя в последний раз, Ацута-сан.
Кодзи воззрился в спину Ацуты, когда тот приземлился.
Вслед за этим Кодзи взмахнул двумя руками и одновременно бросил два кухонных ножа.
Но Ацута даже не оборачивался.
— Если я не справлюсь даже с таким, то никогда не смогу защитить Рёко!
Ацута взмахнул пойманным ранее ножом для сасими.
Раздалось два металлических лязга.
Пока он медленно оборачивался, два сломанных по центру ножа упали у его ног.
Он глянул вперед и увидел Кодзи, стоящего рядом с мотоциклом и сжимающего новый нож обратной хваткой.
— Ацута-сан, где ты услышал о молодом господине?
— Рёко упомянула его прошлой ночью.
— И что тебя связывает с молодым господином?
— Так я тебе и скажу.
— В таком случае, пожалуйста, уходи. И прошу, не делай ничего, что может навредить молодому господину.
— Да ну, Кодзи. Ты серьёзно будешь говорить это мне? Ты же знаешь, что тебе со мной не справиться. Так же как я знаю, что только ты можешь справиться с проблематичной стороной Рёко.
— Я в курсе, что мне с тобой не совладать, — Кодзи показал в сторону мотоцикла рядом с ним. — Вот почему взамен я сделаю с этим мотоциклом вещи, что заставят тебя рыдать.
— Что заставят меня рыдать?
— Да. Сперва, я вырежу на нем этим ножом «настоящие Янки вечно живы». Затем, я периодически буду использовать сеть осведомителей моей семьи, чтобы определить местоположение мотоцикла, и вырезать на нем новые заявления.
— Прошу, не надо. Вообще, когда это ты стал таким коварным?
— С такой сестрой, как у меня, постоянно создающей неприятности, любой бы стал коварным.
Кодзи уставился в голубое небо, и Ацута вздохнул.
— Не говори так, — сказал Ацута, вспоминая о прошлом. — Она мне немало помогла. Она ходила извиняться перед семьями людей, которых я бил, и приносила мне обед, когда у меня не было денег.
— Вот как. По какой-то причине мои воспоминания о средней школе всегда связаны с получением выговоров вместе с сестрой в странных домах, и с вынужденным подъемом на рассвете, чтобы делать для нее два завтрака. Полагаю, это важно — видеть все в позитивном свете.
— Что-то не нравится? И почему ты продолжаешь смотреть вдаль?
— Так или иначе, пожалуйста, уходи. Что вообще сегодня за особенный день? Ты все делаешь только для себя. У тебя какие-то неприятности с другом?
Ацута горько улыбнулся, забрался назад на мотоцикл, и убрал подставку.
— Так и есть. У моего друга кое-какие неприятности. Он, похоже, не может понять, кто он.