Как быстро они двигались? Касима не знал, и ему было наплевать.
Мужчина всё так же продолжал подниматься.
Следующее, что он заметил — его взор оказался ещё выше.
С позиции приблизительно в четыреста метров над землей Касима мог видеть луну, иссиня-черное небо и раскинувшийся внизу пейзаж.
— Выходит, это ночной Токио.
Скопление огней на востоке являло собой городской центр.
Эти огни однажды были утрачены. Во время Второй Мировой Войны.
Но Касима не многое знал об этом.
Он знал лишь истории о Концептуальной Войне, которые рассказывал ему дедушка.
Мужчина горько улыбнулся.
И с этим повернул взгляд на запад.
Касима увидел в ночи ещё больше света.
Огни Токио нарисовали линию от Накано, Митаки, Кокубундзи и до самой Татикавы, где находился он.
Они тянулись всё дальше на запад, уменьшаясь в числе.
Городские огни пролегали сквозь Хаидзиму, Оуме, и затем до гор Окутамы.
Как раз там у подножья гор находилась его семья и Нацу.
Касима гадал, чем они занимаются.
Они и представить бы себе не могли, что он сражается в подобном месте.
…Я всегда буду им об этом лгать.
Мужчина не сомневался, что никогда не расскажет им правду.
Он продолжит лгать, никогда не рассказывая им о сегодняшней битве, о вещах, что были ранее, и вещах, что придут после, но из всего этого он кое-что обрел.
— Разве не так?
С этим неумышленным вопросом своему врагу он взмахнул Фуцуно.
Враг перехватил звон металла, и Касима ощутил в своей руке эффект.
Вслед его мыслям вибрация достигла головы.
…Какого конца я желаю?
Касима больше не принадлежал 2-му Гиру или Лоу-Гиру. Он находился в неопределенном состоянии.
Сможет ли он получить ответ, обманывая себя попыткой получить оба?
…Что если я не получу ответа?
Мужчина задал себе вопрос, который не следовало задавать.
Но он швырнул вопрос в самого себя и пробормотал новейший ответ:
— Ничего, если и так.
В его сердце возникла некая женщина и некий ребёнок.
Касима не мог поверить, что его мысли возвращались к ним посреди этой решающей схватки.
…Я хочу вас увидеть.
Подумал он.
…Я хочу вас увидеть, Нацу-сан, Харуми. Моя семья.
— Да.
Глядя на западные огни, где находилась его семья, Касима кивнул.
Он вернется.
Как только эта битва завершится, он обязательно вернется.
…Но не ко 2-му Гиру или Лоу-Гиру, или чему-то, вроде этого.
Он вернётся туда, где они.
Когда на следующее утро Касима появится у порога, он, несомненно, проголодается.
Мужчина задавался вопросом, приготовит ли ему Нацу завтрак в родительском доме.
Она может сделать свежий рис или мисо суп, но его родители не захотят рыбы. В таком случае, она приготовит яйца и овощи. Предыдущие вареные побеги бамбука, завернутые в ветчину, были весьма хороши.
…Аах, звучит замечательно.
Когда он вернется домой, это будет его поджидать.
И пока мечи скрещивались, издавая металлический лязг, Касима размышлял.
…Нацу-сан, Харуми. Я обязательно к вам вернусь. И затем мы сможем вместе пообедать.
Но сперва он должен был кое-что сказать. Эта фраза послужит доказательством, что Касима вернулся в надлежащее ему место.
Это было не имя, а лишь простая фраза, которую нужно сказать.
Ему следовало сказать: «Я дома».
— Да.
…Я вернусь, чтобы сказать эту фразу, потому дождитесь меня. Дождитесь своего мужа лжеца, моя лгунья жена и наш ребёнок. Я вернусь к любой группе или в любой Гир. Я вернусь к тебе.
— Я позабочусь об этом!
Как гостья, Нацу чувствовала, что затворять штормовые ставни на веранде — это её обязанность.
Их было восемь, и они тяжело закрывались. К тому времени, как она затворила их все, то уже успела немного вспотеть.
Закрыв последнюю, Нацу засунула в карниз деревянный ключ и окинула взглядом левую руку.
На ней недоставало мизинца и безымянного пальца. При закрытии штормовых ставней ей всегда не хватало силы.
Она вздохнула, и как раз тогда сзади её позвала мать Касимы.
— Спасибо, Нацу-сан. Мне бы хотелось, чтобы ты осталась здесь насовсем.
— Мне бы тоже этого хотелось, но Акио-сан никогда не согласится.
— Он дурачок, но у него есть гордость, — она горько улыбнулась. — Но скажи ему, что если его уволят — мы его наймем. На ферме не хватает рук и не хватает наследника.
В гостиной, граничащей с верандой, она заготовила три половых подушки. Три чашки чая уже стояли горячими.
После того, как Нацу поблагодарила её и села, мать Касимы села на одну из трех подушек.
Затем из коридора появился отец Касимы, одетый в юкату.
— Хару-тян уснула? — спросила она у него.
— Да, уснула, уснула. Я всегда был специалистом по усыплению детей. С Аки, я всегда сжимал часть его шеи и…
— Помолчи, старик. Просто сядь.
Муж покорно последовал инструкциям жены.
Он опустил плечи и вздрогнул, вежливо сев рядом с ней.
— Ты знаешь, зачем я тебя сюда позвала?
— П-потому что тебе одиноко?
— Нет.
Нацу осознала, что мама Касимы на неё смотрит.
Затем пожилые люди вздохнули в унисон и уселись поудобнее.
— В очередной раз мы должны попросить тебя позаботиться о Касиме Акио.
Они поместили руки перед собой в сидячем поклоне.
Нацу лихорадочно вытянула руку.
— Э-эм, прошу, не нужно. Я, ну, хотела бы тоже…
Она поместила собственные руки впереди и опустила голову, словно начиная соревнование, кто поклонится ниже.
После десяти секунд в такой позе, все трое сели прямо.
Кончики бровей Нацу опустились.
— К чему всё это?
— Мы проделаем это столько раз, сколько потребуется. Аки сказал, что возьмется за свою работу всерьёз, и поэтому он наверняка станет несколько тобой пренебрегать, — сказала его мать. — К тому же, он наверняка будет о многом тебе лгать, вот почему мы хотели бы…
— Вам не нужно просить у меня за него прощения, — сказала Нацу. Её выражение лица смягчилось, и она поднесла руку к груди. — Я тоже о многом его обманываю.
— Вроде твоей готовки?
— Не только об этом, отец. У девочек есть немало тайн, о которых мальчики и не подозревают.
— Не нравится мне, как это звучит.
Он засмеялся, а Нацу кивнула.
— И я говорила ему одну большую ложь.
— Э?
— Одной дождливой ночью, едя на автобусе по дороге здесь внизу, я попала под обвал, помните?
Родители Касимы переглянулись.
— Э-это правда, — неуверенно сказал его отец. — Ты направлялась к раскопкам каких-то руин сверху, да?
— Да, это… Ну, ложь, которую я упомянула, уже достаточно старая, так что я могу вам рассказать. В ночь того случая восемь лет назад…
Она немного опустила голову, отвернувшись от них.
— Я направлялась не к руинам.
— …
Она подняла глаза, чтобы встретить их молчаливые взгляды.
— Я сказала родителям, что отправлюсь на руины, но на самом деле собиралась приехать сюда. Я обменивалась письмами с Акио-саном со времен выпуска, но я по-прежнему гадала, как он поживает… Я планировала посетить его ночью, чтобы он увидел меня дома, и…
Она чувствовала, как на этих словах её щеки становятся всё краснее и краснее.
— Оглядываясь назад, это было невероятно неприлично.
— Нет, мм…
— И после аварии я была ошеломлена, когда человеком, спасшим меня, оказался тот, кого я желала больше всего увидеть. — Она кивнула и негромко произнесла. — Все думали, что я попала в аварию на пути к руинам, и он остался помочь мне с реабилитацией. И затем попросил меня за него выйти.
Она снова опустила голову.