Распространяясь, они быстро двигались вдаль. Различие в скорости заставляло бело-синие имена формировать множественные слои. Некоторые поднимались эллиптичной орбитой, другие летели идеальным кольцом. В конце концов, под завесой неба образовалась громадная небесная сфера.
Эти имена были истинной формой Тоцуки и предназначались для запечатывания Яматы.
На фоне стремительно расширяющихся имен, всем слышался мелкий металлический звон.
Один старик из 2-го Гира, услышав его, пробормотал себе под нос:
— Металлические осколки, образующие Тоцуку, распаковывают имена, вырезанные в нём…
Словно соглашаясь, свет промчался дальше.
И как только небесная сфера достигла пределов Концептуального Пространства, прибыло кое-что другое.
Сначала, в пустом подлунном пространстве возник алый цвет.
И будто разливаясь в воздух, он разросся и образовал пламя.
Пламя текло. Оно шевелилось подобно воде, подобно змею, подобно дракону.
Наконец, огонь поистине превратился в дракона.
— Вот и он! — кто-то закричал, как только он обрёл форму.
С ревом, восьмиглавый, восьмихвостый пламенный дракон показался на глаза.
В миг он вырос больше чем на километр, и продолжал расширяться у самой вершины Концептуального Пространства.
В небесах расцвел громадный красный цветок.
И распускаясь, алый дракон издал крик. Его крик протеста покачнул воздух и землю.
— ———!
Его рев прогремел, его пламенный шум насыщал воздух, а небесная сфера имен…
— Она трещит?!
Движение Яматы заставило бесчисленные имена печати закричать.
— Скорее, — пробормотал кто-то, когда услышал звук, напоминающий натужный скрип судна.
— Прошу, скорее! Если Ямата освобожден, Концептуальное Пространство может не выдержать!
Этот крик пришёл от сотрудников отдела разработок, присоединившихся к Цукуёми. Они обладали наибольшим знанием о печати Яматы.
Но пламенный дракон в ночном небе не обращал на них внимания.
Он поднял свои восемь голов.
— ———!
Восемь звериных голосов раскатились прямо к луне.
И затем, Ямата зашевелился.
Он рухнул в сторону железного гиганта на озере, приблизительно в 1500 метрах внизу. Он опускался в сторону того гиганта, раскинувшего руки, словно для объятий.
С распахнутыми пастями во главе, пламенный дракон собирался поглотить меч, что однажды его запечатал.
Глава 31. Воля дракона водяных капель
В миг пробуждения от прошлого, Касима осознал в увиденном то, что всегда хотел увидеть.
В его правой руке форма Тоцуки изменилась. Металлические фрагменты, образовывающие меч, с вырезанными на них именами простирались подобно распускающимся цветкам. Как единое целое, они сформировали спираль.
Тем временем, его левая рука вытащила из грудного кармана клочок японской бумаги.
Это листок с надписью от его деда.
Он разложил его и увидел имя, написанное катаканой, с большой «Х» начертанной поверх.
Оно читалось «Ооширо».
…Похоже, у тебя был ужасный почерк, дедушка.
Касима задумался, о чём его дед просил прощения.
…Всё хорошо, дедушка. Он улыбался, когда увидел написанное тобой имя!
Касима выдал такую же улыбку, какую видел в прошлом, и приложил листок его деда к Тоцуке.
И в ту же секунду вытащил меч из пола.
Появился спиральный клинок.
Мужчина повернулся вперед и увидел Саяму, стоящего с Синдзё.
И будто отвечая их взглядам, воздух за спиной Касимы наполнился ревом.
Он доносился от Яматы.
Касима мог его понять. Впервые за шестьдесят лет находясь на открытом воздухе, Ямата излучал одновременно радость и злость.
Пылающий ветер, надвигающийся с небес, явил, что Ямата направил свои восемь пастей и восемь наборов клыков в их сторону.
Меньше чем за минуту эта область будет выжжена, и Ямата освободится.
И…
— Без Фуцуно я не смогу отсечь жар. Но ты можешь ответить на вопрос Яматы, чтобы усмирить его, и затем запечатать снова в Тоцуке?
Как только Касима протянул металлический меч, Саяма ответил действием.
Он приблизился и схватил Тоцуку Георгиусом.
…Вот как.
Незачем было спрашивать. Саяма пришёл сюда, чтобы дать свой ответ.
Следом, сбоку к парню приблизилась девушка.
И Тоцука затрепетал в руке Саямы.
— Сообщи нам вопрос, представитель воли дракона.
Он двинулся к переднему краю мостика, где расплавленный металл образовал обрыв.
Эта ветреная пропасть была идеальным местом для столкновения с Яматой.
Саяма и Синдзё направились туда, и, вслушиваясь в их шаги, Касима приоткрыл уста.
Он распростёр руки в стороны, взглянул на небо и произнёс от имени рева, ниспадающего с небес.
— Я…
Он вещал.
— Я когда-то носил имя, которое ныне не в состоянии вспомнить.
Его голос разносился вдаль и вширь.
— Я вопрошаю! Из двух имен Яматы, Кусанаги и Муракумо, какое же имя истинно?!
Он перевел дух.
— Ответь же! Которое же из них истина 2-го Гира! Какова же истинная форма наших людей?!
Саяма бежал, подняв взгляд на огненного дракона, опускающегося вниз головой.
В небесах он видел Ямату и печать, сотканную из бесчисленных имен.
В столовой UCAT Касима сообщил, что то была идея его деда.
Эта правда вызвала в его груди боль.
Он с трудом дышал, и его тело могло в любой миг окоченеть.
…Но этой правды я не могу избегать!!
С возгласом его духа парень мчался к позиции для удара по Ямате.
И пока он бежал, у него вопрошали восемь драконьих голов.
Они ревели.
Это был голос, слышанный им однажды во сне. Он полнился злобой и возмущением, но его связывали ещё более глубокие чувства. Его эмоции угадывались скорее в звуке, чем в словах.
Саяма кивнул в сторону Яматы.
…Я понимаю твой плач. Это может прозвучать надменно, но если ты не веришь в себя…
— Ты не сможешь быть искренним!
На этом крике парень остановился.
Он занял положение на вершине металлической пропасти, где ветер будет омывать его сильнее всего.
И пока драконьи головы приближались сверху, заслоняя его взор, Саяма прокричал в сторону этих пятнадцатиметровых широких морд.
— Я дам тебе ответ! Я дам тебе имя, характеризующее весь твой мир!
В ответ, не снижая скорости снижения, Ямата распахнул свои пасти.
Вопрошая, драконий рев всколыхнул воздух.
Что у меня за имя? Каким же миром я управлял, и кем же были люди, живущие там?
И Саяма произнес изначальное имя Яматы.
Его вариантами были Кусанаги и Муракумо, два имени ветра.
— Кусанаги…
Но он на этом не остановился. Не отворачиваясь от Яматы, Саяма продолжил говорить.
— …и Муракумо!
И выбрав свой ответ, он кивнул.
— Ты тот, кто носит два имени одновременно!
Услышав ответ Саямы, Касима кивнул.
Но, несмотря на удовлетворенную улыбку на лице, он всё равно переспросил:
— Ты уверен, что это твой ответ? Если ты ошибаешься…
— Не глумись надо мной, оружейный бог! Когда говорит носитель фамилии «Саяма»…его слова абсолютны! — Слова Саямы донеслись у него за спиной. — Слушай. Кусанаги это ветер земли, танцующий с людьми на земле! С другой стороны, Муракумо это ветер небес, на который люди взирают с уважением! Они оба ветер, оба простираются бесконечно, и оба олицетворяют все вещи, поскольку сами не имеют формы. Это и есть имя, ненавистное пламени Яматы! Это и есть имя небесного дракона, порождающего водяные капли! Ямата, ты носишь оба имени, и твоя истинна сущность — дождевой дракон!
И…
— Великий дракон 2-го Гира, ошибки быть не может. Этот мир однажды управлялся созданными тобой небесными и земными ветрами, разве нет? Тогда, Ямата, возьми два этих различных имени вновь. Назови себя Кусанаги, находясь в земле людей, и Муракумо, наблюдая за ними с небес!