— Э?
Микоку запоздало осознала, что сейчас сказала.
…Ах.
Она осознала, насколько была неосторожной, но не стала этого выказывать.
После секундного колебания, Микоку вытянула руку, чтобы отвлечь Синдзё от вопроса. Она подняла руку над шляпой Синдзё и мягко дотронулась до верха.
Через выкрашенную белым солому она могла ощутить волокнистость и мягкость волос Синдзё.
Синдзё немного напряглась, но Микоку не убрала руку.
…Она такая мягкая.
С этой мыслью повеял ветер.
Курасики был плоским городом, так что его летний ветер полнился мягкостью и теплотой. На её лице возникло несколько капелек пота, и окружающие голоса зазвучали громче обычного.
— Я должна спешить, поэтому больше не могу тут оставаться. Однажды мы встретимся снова.
— Да. Тогда до встречи, Тода.
— Зови меня Микоку. Это означает «высекать в жизни». Почти как твоё имя, Синдзё Садагири.
Глаза Синдзё несколько расширились, Микоку постаралась хорошо запомнить это выражение лица.
И затем, она повернулась спиной.
— А.
Синдзё подала голос, но Микоку не оборачивалась. Но она всего лишь подняла руку.
— Передавай привет тому парню. Тому счастливому парню.
Глава 22. Пульс подтверждения
Существовало место, где летний ветер веял холодом.
А именно — вершина горы.
На высотах можно было погрузиться в прохладный летний воздух, не полагаясь на ветер.
Летом температура в горах к западу от Токио на два-три градуса меньше, чем в среднем в городе. Лесные деревья и грунт удерживали влагу, поэтому земля тоже была холодна.
В тех горах находилось некое кладбище. Вход располагался у подножья горы, и указатель называл его «Кладбище Ниситама».
Обон8 ещё не наступил, но на длинной лестнице, ведущей к вершине кладбища, стояло два человека.
Одним был мужчина, одетый в чёрное, и второй — горничная, тоже в чёрном.
Последняя держала в правой руке ведро с цветами. Несмотря на подъём по ступенькам с полным ведром воды, её походка была легче, чем у мужчины рядом с ней. Ему приходилось помогать себе тростью.
Когда она пропустила его на пять шагов вперед, её белые волосы покачнулись, после чего она вновь последовала за ним.
После того как они поравнялись, мужчина в солнцезащитных очках повернулся к ней.
— Ты можешь идти вперёд, Sf. И это не ограничивается этой лестницей. Ты можешь меня бросить и свалить куда пожелаешь. Да, даже в иную жизнь.
— Тэс. Если таково Ваше желание, я повинуюсь. Но я не думала, что Вы верите в загробную жизнь.
— Я поверю в неё ради тебя, так что будь благодарна.
— Тэс. Я активирую мои схемы благодарности.
Sf опустила ведро, повернулась к Итару и трижды хлопнула в ладоши.
— Наму.
— Вот так ты выражаешь благодарность, Sf?
— Тэс. Немецкое UCAT идеально изучило Японию. Это выражение благодарности символизирует единение синтоистских святилищ и буддистских храмов, но его также определили как подходящий символ объединения Восточной и Западной Германии.
Sf повернула взгляд на Итару, но тот уже молча продолжил восхождение по ступенькам.
Она последовала за ним лишь после завершения своего выражения благодарности, сложив ладони вместе и поклонившись.
— Итару-сама, куда мы сегодня отправляемся?
— Не скажу.
— Тэс. Понимаю. Выходит, это секрет. Прошло немало времени с тех пор, как вы захотели поделиться со мной секретом. В последний раз это произошло через три недели после моего прибытия в Японию.
— Мы разделили секрет?
— Тэс. Убирая в комнате, которую вы мне предоставили, я засекла странную пустую зону под полом и отодрала паркет, обнаружив огромное количество фигурок. Они все были модифицированы в позы «сиии» «команечи», «гачон» и «просто шучу». Три часа позже, вы допросили Казуо-саму и заставили его рассказать правду, но упомянули, чтобы я держала это в секрете. Я пришла к заключению, что это ценное воспоминание.
— Прошу, забудь об этом вообще. Это позор семьи Ооширо.
Итару продолжал подниматься. Sf следовала за ним, и он продвинулся ещё дальше.
С повторением этого процесса они добрались до вершины. На кладбищенском входе их встречал лёгкий ветерок и светлое солнце.
Итару направился на запад, словно навстречу ветру, а Sf обратилась к нему, указывая перед собой.
— Итару-сама, могила семьи Саямы в ту сторону.
— Сегодня мы идём в эту. У меня есть обязательства на другой могиле.
— Тэс. Я пришла к заключению, что у Вас имеется огромное количество друзей.
— Разве мертвецы считаются друзьями? Они больше не существуют в реальности.
— Тэс. Я пришла к заключению, что у людей непревзойденное воображение. Они, правда, никогда не используют его на нечто стоящее.
— Вот как, — сказал Итару. — А ты не пользуешься воображением?
— Тэс. Я могу делать предположения, но то, как вы люди фабрикуете в своих мыслях бессмысленные желания, сбивает меня с толку, и я не вижу в этом необходимости. Почему реальности для вас недостаточно?
— Спроси у моего старика. Он и близко ей не удовлетворён.
— Тэс. Я однажды спросила его напрямую, но он убежал в слезах, — сказала она. — Но почему воображаете Вы?
— Оглянись по сторонам.
Sf так и сделала, не замедляя шаг.
— Тэс. Я пришла к заключению, что это кладбище. А что с этим?
— Как ты думаешь, почему здесь находятся могильные камни?
— Тэс. Они служат знаком, что земля во владении могилы, и доказывают, какой семье принадлежат.
Этот ответ вызвал на губах Итару горькую улыбку.
— И поэтому у тебя нет воображения. В твою теорию закралась дыра, а раз так, ответь: если эти надгробия здесь на самом деле не ради отметки занятости места или принадлежности к той или иной семье, какое, по-твоему, люди воображают им предназначение?
— Поскольку я автоматическая кукла, а не человек, то не понимаю предпосылки вопроса.
— Тогда почему ты спрашиваешь о нашем воображении?
— Тэс. Потому что это нечто, чего я не могу делать.
— Что если мы добавим новые схемы? Тогда ты сможешь это делать?
— Тэс, — ответила Sf. — Это будет невозможно, согласно моему определению воображения.
— И что же это за определение?
Sf кивнула.
— Тэс. Оно исходит от моих основополагающих воспоминаний. В моих глубоких глубинах существует место, даже ниже языка, формирующего для всего основу. Там расположены чьи-то мысли. Я считаю, люди воображают вещи, потому что не содержат этот важный фактор.
Итару глянул в небо, нахмурился и стиснул зубы.
— Что-то случилось, Итару-сама?
Мужчина не ответил на её вопрос. Вместо этого он скрипнул зубами и тихо пробормотал:
— Диана…
Sf наклонила голову, но он спросил, не отрывая взгляда от небес.
— Но если ты это знаешь, то почему бы не сделать для себя то же самое? Потеряй этот важный фактор и затем воображай.
— Это невозможно. Когда я вас потеряю, я себя уничтожу. У меня не будет времени на воображение, — Она наградила Итару невозмутимым взглядом. — Я ошибаюсь, Итару-сама?
— Тэс. Я пришел к заключению, что ты права, — Итару цокнул языком. — Тебя действительно отформатировало немецкое UCAT. Диана просто не может стоять в стороне, да?
— Тэс. Но меня создали специально для Вас. Если Вы довольны, отправьте свои мысли электронным письмом команде поддержки Sf немецкого UCAT. Сделав это сейчас, Вы вступите в розыгрыш с призами для трёх победителей.