…Только не это.
Хио не знала, что произошло, но она до невозможности потела, и ей стало ещё тяжелее дышать.
Она гадала, не заболела ли часом.
Как бы часто Хио ни думала «совсем нехорошо», толку от этого не было. Снаружи чулана Харакава по-прежнему разговаривал со своими друзьями. Когда она осознала, что его голос направлен не на неё, с её глаз неожиданно брызнули слёзы.
…Я не могу.
Чтобы подавить голос, она снова засунула банку в рот.
Хио выпила ещё, но жар никуда не девался. Всё её тело ощущало тепло и влагу.
— Мм…
Не в состоянии сопротивляться, девушка завалилась на пол. Затем медленно и беззвучно повернула тело и расползлась на футоне.
Движение выплеснуло скопившийся пот со спины, бёдер и между голеней.
Она осознала, что это ненормально, и задавалась вопросом, что если её повторное обезвоживание что-то нарушило.
…Мне конец?
Хио приподнялась на локтях и допила содержимое банки, чтобы получить с неё последние капли жидкости.
Она сделала всё, что могла, поэтому выдала довольно тяжёлый вздох и, разводя колени и поднимая зад, пустила воздух между своим телом и футоном. Заглушая тяжёлое дыхание, она прижалась лицом к футону и сжала его обеими руками, чтобы совладать с невыносимой жарой.
— Мм…
Хио мягко изогнулась и ощутила, что её сознание ускользает.
…Нет.
Её познания о зимнем подъёме в горы говорили ей о том, что сон грозит смертью, но она всё равно закрыла глаза.
Затем Хио услышала голос за дверью чулана.
Это был голос Харакавы, и, похоже, они обсуждали их рабочий график.
— Саяма, ты подрабатываешь в Окутаме, да? Твоя работа связана с ИАИ, не так ли?
— Да, Синдзё-кун и двое за моей спиной работают там же.
— Неважно. Меня интересует отделение или что-то такое под названием UCAT. Не слыхал о таком?
Даже погружаясь в битье пульса и пот, разум Хио прояснился, когда услышал этот вопрос.
…Харакава.
Она обрадовалась, что он пытался ей помочь, и ответ пришёл после небольшой паузы.
— Да, слышал. Скажем так: это одно из предприятий внутри ИАИ. А почему ты спрашиваешь?
— Ох, мне просто нужно кое-что туда доставить. По работе.
— Вот как? — ответил другой голос.
Хио испустила внутренний вздох облегчения.
…Всё будет хорошо.
У неё было чувство, что недавно кто-то говорил нечто похожее, но она медленно заснула, не успев вспомнить где.
С обширной синевы небес просматривался чёрный океан.
В том небе располагался гигантский объект.
Оно обладало протяжным телом, скованным из чёрной стали, изгибалось и летело с помощью громадных крыльев.
Вместо того чтобы просто дрейфовать, оно активно впадало в ветер и периодически забавлялось, ускоряясь и прорываясь сквозь воздух.
Оно было гигантским чёрным механическим драконом.
Взирая на голубое небо, его посетила определённая мысль.
…Небо столь просторно.
Оно не знало, как давно этим занималось. Его воспоминания начались, когда оно обнаружило себя за этим.
Оно даже не знало своего имени.
Возможно, будет лучше сказать, что я не помню своего имени, — подумало оно в полёте.
Оно умышленно взмахнуло металлическими крыльями, дабы ударить тяжёлый воздух и вознестись.
И пока его гигантское тело поднималось над облаками, оно подумало ещё.
…Какое восхитительное небо.
Оно почти ничего не помнило о себе, но обладало несколькими ощущениями, не столь смутными, как воспоминания. Одним из таких было ощущение неба.
Небо, которое слабо оставалось в его разуме, не обладало протяжностью воды и земли внизу, как это. Или, может, обладало. Оно не помнило.
Однако у него было чувство, что оно пролетало по небу, что продолжалось без конца.
— …
Так или иначе, полёт это хорошо.
Голубое небо оборачивалось багряным и темнело в заданных интервалах.
В тёмное время над головой виднелось множество крупиц света. Оно однажды продолжало подъём, чтобы определить, где они находятся, но не смогло их достичь. Его двигательное устройство функционировало, воспринимая «вперёд» как «низ», и затем падало. Его крылья использовались для контроля и ускорения, но, похоже, их функции ограничивались полётом в атмосферном пространстве.
После подъёма до определённой точки в подобной попытке, сила, которую обычно чувствуют его крылья, растворялась, и оно неожиданно ощутило себя так, будто не летело. Это было скучно, поэтому оно прекращало.
Оно гадало, сможет ли в итоге продолжить то путешествие и насладиться полётом.
Оно знало, что эволюционировало.
Оно развивалось усилением, оставаясь собой и оставаясь металлом.
Оно использовало окружающие его смеси для выделения того же материала, из которого состояло, и использовало его для увеличения собственных размеров.
Оно проводило высокоскоростные расчёты, дабы спроектировать действенные для себя части и затем соответствующе себя реконструировать.
Оно добавляло оружие или что-либо другое.
Процесс также можно описать, как создание активных улучшений.
Когда оно впервые пробудилось, то обнаружило перед глазами дно океана. Непомерное давление воды оставило его неподвижным, и оно определённо не задумывалось о полёте.
Оно было ранено. Или, возможно, лучше подойдёт слово «повреждено».
Большинство повреждений залечилось, пока оно спало, но некоторые части так и не исправились. Дабы увидеть, как эти части будут выглядеть после исправления, оно посылало в них дополнительную силу. Части стали двигаться.
После чего оно осознало, что является подвижным существом.
Первая часть, которая это осознала и зашевелилась, оказалась его передней правой ногой. Пока оно продолжало двигать прочими частями, оно выяснило, как плыть по воде, наблюдая за небольшими животными вокруг себя.
Едва лишь покинув водный потолок, оно обнаружило себя парящим в воздухе.
Оно задавалось вопросом, что происходит, и ранее бесполезные части на его спине отворились.
Они явили себя крыльями.
Оно осознало, что раскрытые крылья укрепляют его положение в воздухе, и прочее пошло гладко.
Для испытания себя оно свободно носилось по небу и эволюционировало под чрезмерным давлением глубокого моря.
Оно продолжало эту могущественную эволюцию, словно таков его долг, и сосредоточило развитие на двух вещах: способности свободного полёта и способности сражаться.
Его враг был ясен.
Среди подвижных существ на земле этого мира находилось ложное человечество.
В его голове хранилось определение «человека», а значит, в прошлом оно должно было иметь с ними какие-то отношения. Однако о тех, кто находится в этом мире, оно мыслило как о фальшивках.
У него имелось на то одна значительная причина.
Оно верило, что человечество было уничтожено. Этот факт накрепко выжгли в его слабых воспоминаниях. Если люди не уничтожены, определённо что-то не так.
Оно не понимало, почему так в чём-то уверено от фрагмента воспоминаний, но знало, как однажды относилось к человечеству.
Они были важны, и оно хотело их защитить.
И его посетила иная мысль: если его чувства к человечеству столь сильны и оно всё ещё живо, то непременно где-то по-прежнему живы настоящие люди.
Оно думало, должно что-то быть, что заставит их снова предстать перед ним.
Но что это будет?
— …
Оно хотело защитить людей, но те люди ушли, и мир наполнился ложными людьми.
Это привело его к определённому выводу. Если оно удалит тех ложных людей и создаст место для настоящих людей, придут ли настоящие люди к нему, чтобы он снова мог их защитить?
Похвалят ли они его за то, что он подготовил для них мир и ждёт их?