Её родители имели отношения к авиации? Но служи они на американской базе, их бы похоронили на местном кладбище, поэтому он предположил, что её родители были штатскими и с базой не связаны.
Пытаясь подобрать слова, он прошёл налево от школьного корпуса.
Хио вскоре его позвала.
— Э-э, Харакава? Я тут подумала. Это странная школа, не так ли?
— Да, полагаю, увидев её впервые, ты можешь подумать так. Тебя волнует что-то конкретное?
— Д-да. Что это там за громадная рукотворная статуя на южной стене?
— Ох, это от магазина рамена под названием «Кулак», местного спонсора спортивного фестиваля. Он подаёт рамен, который массировали руки крепкого старика. Он немного популярен тем, что старик, работающий там, суёт руку в кипящую воду и массирует лапшу.
— Разве он так не обожжётся?
— Он говорит, что справляется за счёт чистой силы воли.
— Это удивительно, Харакава… Ты уверен, что это школа?
— Скажу начистоту, Хио, меня это место тоже сбивает с толку.
— Но ты совсем без проблем это всё объясняешь.
…В самом деле?
Он внутренне наклонил голову, не сбавляя темп.
Частично чтобы сменить тему, Харакава задал вопрос, который уже некоторое время висел в его разуме:
— Ну, со странностью этого места ничего не поделать. И, раз уж мы о странностях, на каком языке твоё имя, Хио?
— Оно не странное. Его мне дали мои… мои родители, но судя по тому, что я слышала, оно из языка, на котором разговаривал друг моего прадедушки. Он никогда мне не рассказывал, что оно значит, но сказал, что мне и не нужно знать. Оно может быть на языке какого-то небольшого племени.
В этот момент мимо них прошла девушка в голубом спортивном костюме, чертящая полосу. Она являлась членом комитета спортивного фестиваля из класса Харакавы, поэтому обратилась к нему, не глядя на то, что он не обращал на неё внимания.
— А? Я думала, тебя сегодня не было.
— Не было, но моя двоюродная сестра захотела побродить по Токио.
Хио выглядела озадаченной, но Харакава продолжил импровизировать объяснение:
— Сестра моей матери вышла замуж за вождя племени, который сбривает брови и сражается с медведями в горах Юты. Эта девушка его дочь, но когда до их деревни добралась волна информационной свободы, она решила учиться за рубежом. И всё же, её мать настояла, чтобы она жила там, где есть медведи. К счастью, они водятся у нас в Окутаме и Хинохаре.
— В-вот как. У нас тут немало разных культур.
— Ага.
Харакава кивнул и чтобы закончить разговор осмотрелся по сторонам. Он увидел обширный школьный двор, значительно побелевшие от света фонарей школьные корпуса, и учеников.
— Разве этим участком заведовали не Саяма и Синдзё?
— Э-эта парочка… Ты не слышал? Они уехали на добрачный отдых.
Хио отреагировала первой. Она потянула сзади за рукав Харакавы, и когда он обернулся, глянула на него исподлобья.
— Двое учеников уже женятся?
— Если так, им придётся преодолеть значительное препятствие одинаковых полов. Они, наверное, гуляют свадьбу в Калифорнии или что-то такое.
— Наверное, — с улыбкой ответила девушка в спортивном костюме.
Она двинулась с места с тележкой за спиной, но затем обернулась.
— Мы сохраним секрет и о вас двоих, лады?
— Скажу прямо — она не моя девушка. Что более важно, учитель говорил что-нибудь о моём отсутствии?
— Если ты об этом переживаешь — не прогуливай. Ну, удачи.
Она рассмеялась и продолжила чертить четырёхсотметровую полосу.
Сопроводив её взглядом, Харакава вздохнул и повернулся направо. Он направился к южному краю школьного двора и услышал позади себя тихие шаги.
— Э-эм, Харакава. Она подумала, что мы… — плечи Хио напряглись. — Извини.
— Любые отговорки только усилят подозрения, и люди всегда надеются, что они во всём правы. Не переживай об этом, Хио Сандерсон. Ты будешь здесь недолго, так что не трать время на излишние размышления.
Харакава вошёл в тень зрительских мест на юге. Там стояло десять рядов сидений, которые высились примерно на три метра, и конструкция по большей части состояла из зелёных труб. Он шагал между различными структурами, которые построили целые классы и отбрасывали тени, напоминающие толстые сети.
— Смотри, Хио Сандерсон. Ты же это хотела увидеть, разве нет?
Однако он не смотрел вперёд. Он глядел на Хио рядом с собой.
Покинув тени и выступив направо от него, она медленно глянула вперёд. Яркий свет заставил её глаза прищуриться, но в скором времени они расширились.
— …
На её лице возникла улыбка с толикой удивления.
Заметив это, Харакава тоже посмотрел вперёд.
— Новички довольно мотивированы, поэтому уже закончили все приготовления. Смотри, Хио, это территория, заготовленная для спортивного фестиваля. Какую бы белую полосу ты ни выбрала, она приведёт тебя к спортивному соревнованию.
Изо рта Хио сорвался голос.
Он прозвучал как взволнованный вздох, и, поворачиваясь к Харакаве, она покраснела.
Переживая, что это прозвучит странно, девушка произнесла:
— Просто удивительно, Харакава. Мне приходилось бегать по беговой дорожке, но я никогда не видела такой.
— Серьёзно?
Его брови приподнялись, и он зашагал направо. Она задумалась почему, и последовала за ним.
— Жди где стоишь, Хио Сандерсон.
— Э? К-куда ты идёшь?
Он снял часы, которые носил вместе с браслетом из камешков. Он свесил их с правой руки и указал левой вниз.
— Посмотри себе под ноги.
— ?..
Хио вопросительно глянула вниз.
Её кроссовки стояли на белой фигуре, нарисованной известью. Она стояла в метровом квадрате, и вертикально с её перспективы выстроились пять других. В каждом из них имелся номер, и её был первым.
— Что это?
— Разве не видно? Это полосы для стометровки.
Харакава зашагал вдоль линии, тянущейся с квадратов.
Он отошёл уже далеко и повысил свой весьма низкий голос, чтобы она услышала:
— Раз уж мы тут, почему бы немного не пробежаться, Хио Сандерсон?
— Э? Но…
Она любила бегать. Нет, раньше она любила бегать.
Хио в последнее время не особо бегала. Если не считать пробежки со вчерашней ночи…
…Я не делала этого с тех пор, как поменяла три школы.
Её разум заполнило много чего ещё, включая прадедушку и что теперь будет.
Но…
С этой мыслью, Хио осмотрелась по округе.
Она увидела прилавки, прожекторы и освещённую беговую дорожку. На обратном конце этого освещения стоял Харакава. Его выражение лица отсюда было не разглядеть, но она услышала его голос:
— Ну так как, Хио? Это может отметить твоё прибытие в Японию. Просто беги сюда.
— Ты бы не мог, когда это говоришь, не показывать на свою громадную руку.
Но…
— Мне и правда можно бежать?
— Полосы всё равно через неделю перерисуют. Плюс никто не смотрит, поэтому девушка, которой больше нечего делать, может оставить тут о себе бесплатную памятку. Что с этим не так?
Эта реплика заставила её горько улыбнуться.
…Почему он так любит сарказм?
Но он ничего под ним не подразумевает, — также подумала она. — На самом деле он может использовать сарказм, чтобы скрыть свои хорошие намерения.
Хио увидела, как он поднял правую руку с круглым объектом, и высокий бейсбольный забор позади. Он держал свои часы, и она поняла, что он собирался засечь время её пробежки.
Чтобы убедиться, что никого нет рядом, она в последний раз оглянулась по сторонам.
— …
Хио опустилась, развела руки чуть шире плеч и поместила их на землю.
Девушка удерживала тело только кончиками пальцев и расслабила плечи.
Она выставила левую ногу назад, подогнула правое колено так, что оно касалось груди, и сгруппировалась, словно свёртываясь в клубок.