— Но тогда везде будет то же самое, — она покачала головой и опустила брови. — Если я останусь одна в отеле, кто-то может открыть замок и войти в мою комнату. Не говоря уже о том, что ночью я могу захотеть воды и отправиться в магазин, или когда утром я покину комнату. Всё становится подозрительным. Я буду сомневаться в себе, но с остальными…
На этом Хио запнулась и через некоторое время вздохнула.
Затем она выдала улыбку. Девушка закрыла глаза, сняв напряжение с лица.
— И если ты, в самом деле, что-то замышляешь, разве не естественнее будет дать мне почувствовать себя непринуждённо? С чего бы тебе вести себя так, будто ты потенциальный преступник?
— Говоря это открыто, я могу сбежать от ответственности. Если я скажу, что плохой человек, то ты сама виновата, что со мной осталась.
— Тогда, ты плохой человек, который нападёт на меня, если я тут останусь? — спросила Хио, открывая глаза. — В таком случае, бежать будет бессмысленно. Ты можешь напасть на меня сейчас, когда я буду переодеваться для поездки в отель, когда будешь везти меня туда на своём мотоцикле, или завтра, когда отведёшь на кладбище.
Она выдала небольшую неуклюжую улыбку.
— В таком случае, если ты собираешься так поступить, я могу попросить тебя сделать это сейчас. Всё плохое в моём прошлом происходило внезапно, и мне велели убегать.
Она осмотрелась по комнате и заметила закрытое окно и дверь.
— Но если ты сделаешь это сейчас, я готова, и я не убегу.
Она вздохнула, поправила воротник, словно что-то решила, и повернулась так, чтобы сидеть напротив него. Затем наклонилась вперёд и поместила руки на пол.
— Пожалуйста, приступай.
— Иди спать!! — закричал Харакава что есть силы.
Харакава внутренне цокнул языком.
Часть его, которая сорвалась на крик, заставила выругаться в голове.
…Что за мерзкое чувство.
От его крика Хио оторопело выпрямилась, и взгляд на её лице вызывал у него желание что-то сказать.
…Да уж, поистине мерзкое чувство.
И…
… И я вызвал его не меньше, чем она.
— Э-эм… Я могу провести здесь ночь?
— Я сдаюсь.
— Спасибо.
…Да не улыбайся ты так, дурочка.
Харакава указал на чулан, и с гибкими движениями кошки Хио подняла занавеску. Она включила лампу, помещённую сзади, и повернулась к нему.
— Э-э, ты уверен, что хочешь оставить тут свой телефон?
— Если нажмёшь кнопку адресной книги, верхний номер — это полиция. Если перестанешь мне доверять, можешь звонить.
Хио горько рассмеялась и прищурилась.
— Это случится, только если я в тебе засомневаюсь.
Затем она заглянула дальше.
— Могу я спросить кое-что другое?
Он знал, что она пыталась сказать
— Ты имеешь в виду книжный шкаф?
— Да. Я могу взять что-то почитать, перед тем как я лягу спать? Р-разве что, там только книги для мальчиков…
— Все эти я отдал младшекласснику, так что можешь не волноваться. Там одни лишь бесполезные романы.
— Нет, это же классика, не так ли? Я узнаю некоторые названия, когда перевожу их на английский.
— Удивлена?
— Да нет.
Её ответ заставил брови Харакавы зашевелиться. За покрытым пижамой задом, выпирающим из чулана, Хио рассматривала книжный шкаф.
— Я не предсказатель, поэтому всё, что я узнаю об остальных, неожиданно. Но именно поэтому я отношусь ко всему, что нахожу о них, как к норме.
— А от тебя можно ждать неожиданностей?
Это был беззаботный вопрос, на который он ожидал рассказа об её интересах или предпочтениях.
Однако…
— Такого не может быть.
На мгновение она повернула к нему смиренную улыбку от чулана, но сразу же после этого сменила тему.
— О, это «Над пропастью во лжи» Голинджера.8 Мы читали её в прошлой школе, но я не закончила до того, как переехала. Я возьму её, ладно?
Её голос посветлел, и Хио двинулась за занавеску.
Шторка закрылась, оборвав их созерцание друг друга, и Харакава наконец-то расслабил плечи.
— Я выключаю свет.
— Э? Я ещё не ложусь с лампой здесь, так что можешь не торопиться.
— Ты потом, когда захочешь спать, будешь выползать из чулана и выключать свет сама? У меня тут есть светильник, так что мне хватит. Или закрыть дверь чулана, чтобы у тебя стало темнее?
— Нет, от этого веет клаустрофобией.
— На том и порешим.
Харакава встал и выключил свет.
Когда она легла, парень услышал из чулана шуршание ткани. Он вытащил из своей одежды плеер с картой памяти и отсоединил наушники.
Парень присоединил их к телевизору, надел лишь один наушник, и включил спортивные новости. Он слушал бейсбольные комментарии одним ухом и другим как Хио переворачивает страницы.
…Звук кого-то, переворачивающего страницы, хм?
Смотря телевизор с локтями на столе, он посчитал это несколько ностальгическим.
Затем он услышал голос.
— Эм…
— В чём дело, Хио Сандерсон.
— Огромное тебе спасибо. Мне просто захотелось это сказать перед сном.
— Не понимаю, о чём ты.
В ответ он получил тишину, но посчитал, что это нормально.
…Словами до неё всё равно не достучаться.
Харакава начал гадать почему, и почти сразу же нашёл ответ.
…Потому что мы противоположности.
Они оба потеряли как минимум одного родственника и по большей части жили в одиночестве.
Но в то же время, нечто в прошлом Хио заставило её усомниться в себе, и эта боязнь, судя по всему, привела её к смене школ. Судя по тому, что он слышал утром и во время ужина, нечто убило её мать.
…Демон, да?
У него имелись сомнения насчёт громадных шагов и кусков металла, но даже если был какой-то обман, факт смерти оставался налицо. За Хио следовало множество слухов, и вне зависимости от фактов распространялись подозрения и недоразумения.
Но несмотря на сомнение в себе из-за предполагаемого демона, Хио пыталась доверять остальным.
…И затем, есть я.
Ему приходили мысли лишь о противоположностях, и Харакава провёл рукой по волосам, не поднимая локтей со стола.
…Что за мерзкое чувство.
Он повторил ту же мысль, что и ранее, и кое-что не давало ему покоя.
Это был один торопливый ответ из предыдущего разговора.
…Такого не может быть, хм?
И тогда в школе, она остановилась на половине забега на беговой дорожке.
— Это невозможно для неё…
— Э?
Он услышал голос и внутренне цокнул языком.
— Я просто говорил о бейсбольном матче. Играет новая команда под названием «Кемко Старс», и я сетовал на то, что основной хиттер, Бомбузал, до сих пор ни разу не попал по мячу. Извини.
— В самом деле?
— Хио, ты сомневаешься, что я фанат «Кемко Старс»?
— Н-нет, это твой выбор. Я фанат Нью-Йоркских «Янки Гоу Хоумс», но, ну…
Прибыл вопрос.
— Тебя что-то беспокоит?
Это заставило его сглотнуть, что удержало от мгновенного ответа и вместо этого окунуло в раздумья.
…Верно.
Харакава действительно винил себя за мерзкое чувство, которое вызвал у него поклон Хио, но…
— Нет, ничего. Ты чересчур переживаешь.
Ответив, он сумел ухватиться за мерзкое чувство, засевшее в нём.
Ему это удалось лишь при мысли о ней и о себе вместе с фразой «такого не может быть».
Он не знал, к чему его всё ведёт, но мог понять связь с его нынешним положением, и ощутить, что приближается к пониманию.
— …
Но затем Харакава прервал размышления. Его повседневная жизнь выстраивалась поверх его нынешнего положения, и менять это лишь из-за чувства неудовлетворения или «мерзкого чувства» казалось ему нарушением стиля жизни.