— Н-но если без моей помощи мир будет уничтожен …
— Значит, так тому и быть. Мир, не способный растрогать сердце одной девушки, большего и не заслуживает.
И…
— Но мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы бороться, и мы более чем к этому готовы. У нас много свободного времени, и мы не сдадимся, несмотря ни на что. Вот и всё.
— Тогда…
— Вот что я предлагаю в этих переговорах. Мы не станем тебя защищать и не позволим того же никакой другой организации. Мы не предоставим тебе порядок или душевное спокойствие. Мы стоим на позиции, с которой глядим без прикрас на то, как мир движется к уничтожению, и как Чёрное Солнце, обезумевший ради своего народа, летит в нашем небе.
Он сделал глубокий вдох.
— У тебя есть сила, но она ничего не значит, если её не применять. Я бы хотел твоей помощи, но в ней нет смысла, если ты не станешь использовать силу сама. Поэтому если тебе когда-либо захочется самой прорвать финишную ленточку, просто скажи. Тот непослушный парень укажет тебе путь. Но не стоит нам беспечно доверять, Хио Сандерсон. Быть может, мы и товарищи с единой целью, но не какая-то там штамповая кучка друзей. Мы просто группа людей, смотрящих в одном направлении. Если тебя это устраивает, можешь прийти нас проведать.
И это всё.
С электронным сигналом звонок завершился. Полнейшее отсутствие прощальных слов сковало Хио безмолвием.
Омываемый светом огней, Саяма осмотрелся вокруг.
На широкой взлётно-посадочной полосе стояли люди в синей защитной форме с синими механическими драконами, а у белого здания стояли люди в белом.
Они все сосредоточенно на него уставились, поэтому Саяма сперва поднял левую руку с такой силой, что рукав его костюма издал хлопок.
— Чего вы стоите?! Армия Чёрного Солнца в пути! Как и доказал этот звонок, Канда предоставляет нам свободное использование своих устройств связи! Докладывайте!!
— Тэстамент, — произнёс женский голос от белого здания.
Оттуда вышла Сибил с перевязанной правой рукой.
— Шесть минут назад силы американского UCAT, оставшиеся в Тёфу, вступили в бой с передовым отрядом Чёрного Солнца. Две минуты назад связь неожиданно оборвалась. В данный момент группа во главе с инспектором американского UCAT покинула Ёкоту, чтобы перехватить их возле Кунитати.
— Что если перехват потерпит неудачу? Когда передовой отряд Чёрного Солнца прибудет сюда?
— Скорее всего, около 22:00. Приблизительно через двадцать пять минут.
Незамедлительное заявление вызвало повсеместный шум. Но вместо вздохов прозвучал лязг заготавливаемого оружия.
Саяма удовлетворился этим нагромождением звуков и тем фактом, что люди в синем тоже готовились. Затем он окинул взглядом стол и Роджера, который поправлял воротник.
— Я поражён ответом американского UCAT на суждение, основанное на допущении, что ваш инспектор будет побеждён. Мне бы хотелось продолжать это на равных началах.
— Тэстамент, — ответил Роджер, прищурившись и повернувшись к соратникам из американского UCAT.
Но остановился и вместо этого потянулся рукой к Баку на столе и философскому камню на его шее.
— Это защитный концепт. …Ты действительно меня здесь подловил.
— Да ты и сам весьма неплохо прочёл письмо в конце.
— Тэстамент. Когда ты осознал правду?
Саяма ответил, не отвлекаясь на любопытный взгляд Синдзё.
— Всё очень просто. Когда ты прочёл документ во время нашей беседы прошлой ночью, я задумался, почему он ни разу не упомянул свою дорогую правнучку. И сегодня, услышав, как Хио Сандерсон спасло нечто невидимое, я сделал предположение, что она что-то унаследовала, — объяснил он. — Я решил, что Ричард Сандерсон, должно быть, уже знал, что его правнучка справится самостоятельно. …И происходило это знание, скорее всего, из того времени, когда она потеряла свою мать.
Саяма вытащил из кармана листок бумаги. Это была статья о смерти матери Хио, полученная им от Мойры 1-й.
— Задаваясь вопросом, почему у её матери было такое умиротворённое выражение лица после смерти, некоторые предполагали, что преступником был член семьи. Однако, то лицо служило доказательством, что семья Сандерсона выбрала должное счастье.
Саяма испытал с левой стороны груди неожиданную боль.
Он знал почему. Его собственная мать пыталась совершить с ним двойное самоубийство.
…Какое лицо было у неё?
Когда парень подумал об этом и поднёс правую руку к груди, кто-то его поддержал.
Стройная рука с толикой силы принадлежала Синдзё, поэтому он ей кивнул и расслабился.
— Разрушение 5-го Гира и Чёрного Солнца тоже не вызывали сомнений… Поистине превосходная машина подчинится своим людям.
Он снова посмотрел прямо и увидел, как Роджер поправляет очки.
— Понятно. По-видимому, со временем мой разум несколько закостенел.
На этот раз он действительно обернулся, чтобы подготовиться к перехвату Чёрного Солнца.
Тем не менее, Саяма увидел, как на столе появился новый документ.
— Что это?
— Нечто, что меня просили сохранить и принести сюда. Попросил твой дед.
Глянув на первую страницу документа, Саяма нахмурился и ощутил, как ускоряется пульс. Он прочёл его вслух.
— Проект разработки Георгиуса.
И имя автора.
— Саяма Асаги?!
Подоспела боль. Его тело стиснуло слева с ощущением, будто он разваливается на куски.
— Саяма-кун!
Едва лишь услышав крик Синдзё, он напряг спину и выровнялся. Саяма совладал с мгновением боли, угрожающей согнуть его тело.
— Так значит, ты всё же занимал важное положение во время пустого периода UCAT!
— Нет, я был всего лишь солдатом. Среди них, по крайней мере. И когда всё закончилось, мне передали это как тому, кто был к ним близок. Это проектная схема левого и правого Георгиуса, который необходим для завершения Пути Левиафана.
— Левого и правого?
— Да. Мы не могли им воспользоваться. Скорее всего, единственные, кому это по силам, носят фамилии «Саяма» и «Синдзё».
Услышав это, напрягся не только Саяма, но и Синдзё.
Она шагнула вперёд и спросила:
— Но… почему и моя фамилия?!
— Большего я не могу вам сказать. Мои полномочия на этом ограничиваются, — всё ещё повернутый к ним спиной, он помахал рукой. — Вполне возможно, исход этих переговоров был давным-давно предрешён. Твой дед говорил, что Путь Левиафана невозможно завершить без Георгиуса. Если это так, остановить разрушение мира может только японский UCAT.
Роджер сдвинулся с места, и его шаги на асфальте начали отдаляться. И словно ему вдогонку Сибил подняла взгляд с телефоном возле уха.
— Прошу внимания!
Она помрачнела, и её голос громко прозвучал:
— Мы потеряли связь с отрядом перехвата в Кунитати.
Харакава слышал во тьме пульс и дыхание.
Тихие звуки доносились от девушки, свернувшейся на его груди.
Она не шевелилась, и подобравший их дракон ничего не говорил.
Сколько времени минуло?
Он не пытался считать вздохи, чтобы отчитывать минуты, но наконец-то услышал тихий голос.
— Просто ужасно.
Это была Хио, и она будто проверяла звучание своего говора.
— Как он может заявлять мне «делай, что хочешь», когда без моей помощи мир будет уничтожен?
Харакава сомневался, стоит ли ему что-то говорить, но решил её подправить.
— Тот придурок действительно так считает. Он и все вокруг него съехали с катушек. Они все думают, что могут что-то сделать, но если нет, то согласны и на это. Поэтому даже если ты им не поможешь, они глупо и оптимистично предположат, что выкрутятся как-то сами.
— Правда?
— Тот придурок говорил, что «хотел бы» твоей помощи, помнишь? Если бы он в ней «нуждался», то так бы и сказал. Они могут так говорить, потому что все обладают силой для того, чтобы что-то сделать.