На деревьях за ним висело всего пару листьев и почти ничего не росло на большом дворе, видимом через вход.
Само здание частично осыпалось.
На освещаемой солнцем южной стороне виднелось немало трещин.
Внутри же, похоже, никого не было.
Люди, стоящие перед выцветшим и умирающим зданием, все оказались женщинами.
Они носили синие, коричневые и жёлтые одежды, скрывающие всё, кроме их лиц.
Женщины неподвижно стояли под солнцем, которое находилось почти прямо над головой.
Они просто уставились на высушенное поле.
Похоже, женщины ждали чьего-то прибытия.
Чего они ждут? — любопытствовала Микаге, глянув себе за спину.
Только тогда она осознала, что существовала лишь в виде чистого восприятия.
...Ох.
Баку показывал ей прошлое.
Она глянула на свои руки, но ничего не обнаружила. У неё осталось лишь смутное чувство собственного существования, почти как внутри Сусамикадо.
Позади себя девушка узрела песчаные дюны.
Это был океан песка, накрытый сухими холмами.
Осмотрев местность, она развернула своё зрение назад.
— ?..
Микаге осознала, что стоит в положении ниже дюн или здания.
Она глянула себе под ноги и обнаружила на выжженной земле трещины.
...Тут была вода?
Она до конца не понимала, но сообразила, что здание было настолько иссушенным из-за того, что вода, которая должна здесь быть, не поступала.
Без воды неминуема жажда, поэтому девушка гадала, не собираются ли люди переехать.
...Им, должно быть, тяжело.
С этой мыслью Микаге приблизилась к женщинам.
Она попыталась пойти, и её зрение переместилось.
Что интересно — девушка двигалась быстрее, чем обычно несли её ноги.
— Если б только я всегда могла так ходить.
Перемещаясь с идеальным темпом и скоростью, Микаге осматривала людей, стоящих перед зданием.
Она осознала, что её предыдущее предположение оказалось верным.
Люди сложили у ног одежду и прочий багаж с явным намерением выехать.
Но в то же время рядом с одной из них вещей не оказалось.
Женщина, стоящая в центре, носила белое, закрыла лицо капюшоном и просто сложила руки у талии.
Справа от неё заговорила женщина в красном.
Микаге не могла понять слова, но к ней доходило значение.
— Госпожа Арнаваз, Вы с нами не пойдёте?
Арнаваз? — удивилась Микаге, мысленно наклонив голову. Эта женщина, полностью скрытая белой одеждой — Арнаваз?
— ...
Микаге заглянула под капюшон, но разглядела только нос и рот женщины.
У неё красивое лицо,— подумала она.
Глядя на Арнаваз, женщина в красном немного прикрыла глаза.
— Я послала сообщение о сегодняшнем закрытии дома Сахан, но не получила ответа. Будучи принцем семьи Месам, тот человек изучает в городе медицину, а спасённые им люди называют его героем, но он бросил вас на пятнадцать лет с тех пор, как пообещал на вас жениться.
Женщина протяжно вздохнула и повернулась к высушенному и пустому зданию у себя за спиной.
— А я так надеялась, что он спасёт род Сахан.
— Ничего, Шахина.
Микаге услышала голос Арнаваз и увидела, как белый капюшон слегка качнулся.
— Люди пустыни — это люди песков. Мы живём как палящий жар дня и умираем как спокойная прохлада ночи. Просто ныне в семью Сахан приходит ночь. Он слыл героем, так что просить взять в жёны слепую принцессу дома на пороге ночи сродни тому же, что и сказать ему утратить свой свет и отправиться спать.
Она негромко продолжила.
— Предложение о женитьбе сделано моим почившим отцом, и он едва согласился. Будет неверно ожидать чего-либо от...
— Госпожа Арнаваз, идёмте с нами.
Шахина, женщина в красном, не дала Арнаваз договорить.
— Мы не сможем жить как раньше, но сможем положиться на ваши связи как главы семьи. Тот человек, Абрам, вроде бы отбросил своё положение главы семьи Месам, поэтому помолвка пятнадцатилетней давности больше не действительна.
— Ты просишь меня отринуть честь невесты при помощи скользких слов?
— Настойчивость на чести не приведёт его сюда! Вы даже отдали нам все свои пожитки в качестве выходного пособия, так что...
— Слепая не нуждается в цветастой одежде. Меня так избаловали, что я не умею готовить, так что не нужна мне и посуда. И я не могу жить одна, так что и деньги мне ни к чему.
Арнаваз вскинула обе руки.
Одежда отдёрнулась, показав белые руки, которые что-то держали.
Микаге обошла её спереди, чтобы увидеть, что женщина держала в каждой из них.
Её левая рука сжимала потускневшее письмо, которое вот-вот рассыплется.
А в правой был...
— Фамильный меч? Госпожа Арнаваз?
— Когда пятнадцать лет назад от него пришло это письмо, моё время остановилось. Мои братья умерли в войне на западе, так что два года назад после кончины отца этот клинок остался мне. Теперь это ключ к перезапуску моего времени.
Она подняла взгляд, и Микаге увидела её лицо.
...Такое прекрасное лицо.
Но пугающее, — подумала она.
В этом сне Арнаваз была ещё молода, но её выражение лица немного отклонилось вниз с намёком на дрожащее напряжение.
...Вам нужно не падать духом.
Однако её слова не могли достичь прошлого, даже скажи она их вслух.
Повернув невидящие глаза к небу, Арнаваз произнесла.
— Контракт в левой руке и клинок в правой. Бог непременно вдохновит дочь Сахана песнью. Он вдохновит её превозмочь Саханскую ночь и встретить утро.
Она опустила голову и спрятала в одеждах короткий меч и письмо.
— Я была слабым ребёнком, которому все предрекали скорую кончину, и всё же я их всех пережила. Я ничего не могу делать, так почему же пережила своих братьев, ходивших в школу и нашедших своё место в жизни? Если тому есть причина, то как раз ради этого клинка.
— Госпожа Арнаваз.
— Теперь ступай. Ты покинула этот дом, но я никогда не оставлю Сахан. Я последняя Сахан. Но твой долг привнести процветание в прочие земли, подобно воде, покинувшей земли Сахан.
Она перевела дух.
— Я всё, что осталось от рода Сахан. Моя тьма теперь принадлежит только мне.
Пока её слова разносились по воздуху, Шахина закрыла глаза.
Через некоторое время остальные женщины поступили так же.
Они медленно поклонились перед Арнаваз.
Вскоре все женщины вызвали небольшой ветер. Он произошёл от поворота их спин и ухода от Арнаваз и её жилища.
Последний ветер, ветер Шахины, остановился в развороте назад.
— Госпожа Арнаваз, да благословит вас бог и приведёт ко встрече с тем мужчиной.
Микаге не могла определить, кивнула ли Арнаваз.
Её зрение быстро потемнело, и она окунулась во тьму.
Однако её обуяла мысль.
...Она такая же.
Микаге была выжившей 3-го Гира. Её родителей больше нет, и она выжила, оставив 3-й.
Тем не менее, Микаге не мыслила как Арнаваз.
...Потому что люди вокруг меня так добры.
У неё возникла ещё одна мысль.
Несмотря на такое прошлое, Арнаваз сейчас живёт другой жизнью.
У неё была достаточная причина, чтобы повернуть тот меч на Абрама, но всё же она живёт с ним и улыбается, ухаживая за цветами.
...Почему?
Затем Микаге вспомнила, что сказал Саяма.
— Ищите своё прошлое.
Что это значило? У неё есть подобное прошлое?
Что, если есть?
— ...
Я хочу об этом знать, — подумала она. — Быть может, я смогу измениться подобно Арнаваз.
Несмотря на бремя прошлого у себя за плечами, Арнаваз обрела доброту.
Выходит, узнай Микаге о своём прошлом, она тоже подобреет?
И если так...
— Смогу ли я что-то сказать, когда снова увижу плачущую Казами?
Микаге высекла желание разузнать прошлое в своём сердце.
И повторяя это желание, чтоб поглубже его высечь, она пробудилась от минувшего.