На её словах Икко расставил ноги и приземлился. Подошвы его обуви проехались по сухой земле заднего двора, и он снова поднял Меч Лазурного Дракона.
— Ха-ха. Быстро же ты восстановила энер…
Не успел старик договорить, как Казами зашла ему за спину.
Он разинул рот и содрогнулся от удивления, но в этом не было ничего невероятного.
Всё просто. До тех пор, пока девушка машет крыльями и перемещает тело, она может кружить быстрее него.
Однако…
— Какая скорость, — сказал Икко.
— О? Это моя средняя скорость… по крайней мере, когда я имею дело с врагом.
— О? Выходит, я твой враг?
— Да, — ответила Казами.
Она вскинула брови и прижала наконечник копья к спине Икко.
— Или, по крайней мере, ты мне не товарищ.
Девушка изо всей силы ударила в упор.
Воздух содрогнулся от звука столкновения, и его сопроводило хлопанье крыльев.
Икко запустило параллельно земле, но Казами догнала его и спокойно нанесла ещё одну атаку.
— Ты поднял свой меч на людей, которые мне дороги. Хоть пострадали они и по моей вине…
Очередной удар отправил его в полёт даже быстрее, но девушка хлопнула крыльями, чтобы пронестись над землёй и снова с ним поравняться. Она атаковала в этот раз сбоку.
— Ты всё равно враг за то, что не остановил свой клинок.
Она врезала по нему снизу, запуская в воздух под прямым углом.
Он пролетел десяток метров в небо, но Казами мгновенно поднялась над ним.
Со светом луны за спиной девушка прижала наконечник копья к спине Икко, когда тот достиг пика своего подъёма и на секунду остановился.
— Да, ты мне не товарищ. В конце концов…
Она послала его в полёт прямо вниз.
Но тут же погналась следом и, когда настигла, снова врезала по спине.
— Мои товарищи в другом месте. Может, у меня и нет никакой силы…
Чтобы сильнее его ускорить, Казами ударила опять.
— Но они хотят меня в свою команду.
Да, так и есть, — подумала она. — Давайте соберём отряд.
Не тот, который заготовлен только для Пути Левиафана, а который будет держаться вместе вечно.
Мы больше не будем думать, что сильны. Мы соберёмся вместе, чтобы стать сильнее.
До тех пор, пока мы это помним, мы не потеряем бдительность.
— И мы не проиграем!
Казами активировала вторую форму G-Sp2 и выстрелила из пушки вниз.
После прямого попадания по Икко земля и свет взорвались.
Это оставило десятиметровый кратер, и по всей округе раскатился звук.
Больничное здание затряслось, а стёкла в нём разбились.
С порывом ветра, омывшим её снизу, Казами в пятнадцати метрах над землёй положила G-Sp2 на плечо.
— Ты все ещё жив, правда?
— Можешь сказать?
Икко стоял в центре кратера.
Его окружал мерцающий жар, защитная форма превратилась в лохмотья, а волосы полностью растрепались.
Но свет в его глазах не померк, и оружие осталось целым.
Старик повернулся в сторону и сплюнул тёмный комок.
— Хорошая работа, Казами-сама. Полагаю, это стоит около шестидесяти очков.
— Мне бы хотелось оставшиеся сорок.
Он рассмеялся и вздохнул.
— Когда битва закончится, будет слишком поздно, поэтому я воспользуюсь этим временем, чтобы рассказать о прошлом, которое мы знаем.
— Прошлом?
— Да, мои братья пообещали передать вам Концептуальное Ядро и информацию о прошлом японского UCAT, если вы нас победите.
Он поднял на неё резкий взгляд.
— Всего однажды в прошлом некто взял данные о наших Концептуальных Ядрах, после того как осознал, что они у нас есть.
— ?.. Всего однажды? Кто?!
— Ну, — промолвил он. — Тот, кто пытался найти справедливый способ управления миром.
— Что?
Казами не знала, что это значит. Есть такая штука, как справедливый способ управления миром?
Однако он продолжил говорить.
— Ничего страшного, если ты не знаешь. Уверен, Армия вам скоро расскажет. И у меня нет времени. …Казами-сама, давай подготовим сцену нашего сражения.
— Давай, но как?
— Как насчёт этого?
Икко выставил что-то над головой: чёрную сферу размером с кулак.
— Это Концептуальное Ядро моего брата Мицуаки. Оно только что прибыло. Ты знаешь, что делает этот концепт, я полагаю.
Казами немного сглотнула.
Концепт предотвращал её от понимания всех остальных. Он являлся причиной её предыдущего поражения против Икко.
С улыбкой в глазах старик произнёс:
— Так начнём же. Совместная работа — лучшая часть братских уз!!
С его возгласом, в ушах Казами раздался голос.
— Отсутствует взаимопонимание.
Мир похитил у девушки все органы чувств.
После того, как Икко открыл Концептуальное Пространство, он кое-что сделал.
Старик вздохнул.
Дыхание преградила кровь.
Он выплюнул кровяной комок и вытер рот.
...Скоро настанет и мой конец.
Мицуаки был побеждён, а от Ницзуна с Ёнкичи тоже никаких вестей.
— Предоставь мне хороший ответ.
Он поднял взгляд, пытаясь перевести дух, и увидел в воздухе неподвижную Казами .
Её глаза были закрыты, словно в молчаливых раздумьях, потому Икко заготовил Меч Лазурного Дракона.
Он подготавливал удар иаи снизу слева.
Затем старик обратился к своей противнице, которая не могла его слышать.
— Я сейчас выдам величайшую атаку, на какую только способен. Можешь блокировать её, если хочешь. В любом случае, я умру удовлетворённым. Это…
Старик выдал горький смешок.
— Это обмен за все те хлопоты, которые я тебе доставил.
Икко повернулся налево, сделал глубокий вдох, взялся за меч и немного присел.
— !..
Как вдруг старик двинулся. Он послал правую стопу вперёд и толкнул тело вместе с левым коленом.
————.
Икко послал вперёд правый локоть, развернул запястье, растягивая при этом тело вверх, и упёрся на правую ногу, замахиваясь Мечом Лазурного Дракона.
В миг его движения клинок преодолел звуковой барьер.
…Это сработает!!
Движения его тела связывались воедино, а на пути клинка не было ни дрожи, ни колебаний.
Его атака шла без сомнений. Он взмахнул её лунообразной дугой.
— О-о-о!
Окружённый взрывом пара и преодолевая резкий ветер, Икко воспользовался своим вертикально растянутым телом, чтобы поднять взгляд на врага.
За крылатой девушкой с копьём виднелась луна.
К ушам старика донёсся некий звук.
Песня.
Даже во время битвы Икко слышал песню в голосе девушки.
Казами пела в лунном свете.
Тот же гимн, когда и держала ребёнка: Silent Night.
Когда Казами закрыла глаза и запела без доступа к поступающей информации, её неслышный голос оседлал ветер и наполнил мир.
G-Sp2 в её руках резонировал с песней и вибрировал, как камертон.
И колебание песни на ветру достигло её кожи.
Девушка не видела мир, но мир к ней пришёл. Он вернул назад её голос.
Земля отдавала эхо, здание резонировало, а ночное небо затихло, но всё это являлось ответом мира.
...И чего я так напрягалась?
Казами не могла понять других в этом мире, но были вещи, которые можно узнать, когда к ней возвращался голос.
Вчера она не могла этого сделать. Как и когда столкнулась с этим концептом, так и когда услышала приказ Саямы распасться.
Но теперь она справлялась.
Казами кое-что усвоила.
Она узнала, почему так злилась на приказ Саямы.
…Тогда мне казалось, что мои усилия не признавали.
Но я ошибалась, — осознала она, напевая под луной.
Кто бы что ни говорил, не изменит того, как много она сражалась и как отстаивала Путь Левиафана.