Мияко отреагировала.
Девушка надкусила шоколадную сигарету во рту.
— Синдзё, — сказала она, поворачивая хмурый лоб к потолку. — Давай. Скажи ему. Этот болван думает, что знает кого-то, потому что знаком с ним долгое время, но скажи ему, что ты можешь хорошо узнать кого-то даже за очень короткий срок.
Она перевела дух.
— Покажи, из чего ты слеплена, и скажи ему!!
На слова Хаджи Синдзё подняла голову.
Она бросила на него резкий взгляд со слегка приподнятыми бровями, отчего он пожал плечами.
— Как ты поступишь, Синдзё? Не перестанешь сражаться ради своей матери?
— Нет, — четко сказала она. — Потому что я знаю свою маму.
Хаджи слегка нахмурился. Это был взгляд жалости.
— Понятно. Но насколько хорошо ты её знаешь? Ты видела лишь старые записи, верно? У тебя нет ни единого воспоминания о непосредственном общении с ней, разве нет? Что у тебя есть кроме предположений?
— Н-но она всегда пыталась выглядеть сильной, скрывая своё истинное «я»!
Это…
— Так же, как я раньше!
Она глубоко вздохнула и произнесла в пол.
— Взрослый, говорящий суровые вещи, прав по определению? Сильнейший Гир прав по определению? Настоящий прав по определению? Слабейший, сумевший победить, неправ по определению? Тот, кто пытался кого-то обмануть, неправ по определению? В самом деле? И если так… разве неправильно выжить?
Её голос перешёл на крик.
— Если так, всё, за что я благодарна, было неправильно?!
— О? — отозвался Хаджи с другого конца коридора с копьём на плече. — Звучит так, словно девочка на стороне зла отказывается признать свою неправоту. …В конце концов, преступления этого Гира — первородный грех, который они несут ещё до своего рождения. Они просто расширили этот подлинный грех десять лет назад.
— Тогда меня устраивает быть неправой. Устраивает выглядеть плохо в глазах других. Мы работаем, чтобы исправить что-то в себе и сделать себя правыми. Мы врём и, поступая так, мало-помалу получаем прощение, сознаёмся в наших ошибках и постепенно становимся лучше.
И…
— Вот поэтому в нашем мире есть злодеи!!
Синдзё набрала в грудь воздуха и произнесла даже громче.
— Саяма-кун, ты меня слышишь? Прямо сейчас, я хочу правоту этого мира. Я хочу правоту, которой ещё даже нет. Так что стань злодеем. Сыграй роль зла, которое есть, и приведи нас к будущему, которое я хочу!!
Казами в штаб-квартире слушала Синдзё, пытаясь разбудить Саяму.
— Саяма! Да слушай! Синдзё зовёт тебя!
Но он, видимо, потерял сознание, потому что не шевелился.
Несмотря на это, она продолжила на него кричать.
— Саяма!!
Казами услышала голос Синдзё.
Та начала с усталого и горького смешка.
— Саяма-кун, ты ведь за мной придёшь? Спасибо… Но ты, наверно, устал, так что пока я сражусь сама. Я займу место злодея, так что приходи как можно скорее.
— Саяма! Проснись… Да проснись же! Синдзё зовёт тебя на помощь!
— И знаешь что, Саяма-кун?
Слушая Синдзё, Казами подумала про себя.
…Эти слова совсем не для моих ушей!
Она практически сжала Саяму, тряся его, но бледное лицо парня не шелохнулось.
И вновь раздался тихий голос Синдзё.
— Эм, Саяма-кун? Слушая этого человека, Хаджи, я кое-что разузнала. …Кое-что, случившееся давно, о чём я говорила тебе буквально вчера.
Она замялась на ещё одно мгновение, после чего продолжила.
— О том, что случилось как раз после потери воспоминаний, когда меня забрали в UCAT.
Синдзё вздохнула и, похоже, на секунду замешкалась.
— Итару-сан сказал, что однажды за мной кто-то придёт, но никто так и не пришёл, и я всё плакала и плакала. Это было девять лет назад. …И ты знаешь, кто должен был за мной прийти?
— Саяма!
Казами выкрикнула его имя, как раз когда Синдзё выдала ответ.
— Это ты и твоя мать! Ты помнишь, что ты мне однажды сказал? Когда твоя мать взяла тебя с собой в последний раз…
Казами постаралась высечь слова Синдзё в своём сердце.
— Она сказала, что ты должен встретить кого-то важного… Она это сказала, когда вы вышли, правда? Поэтому… может, я и ошибаюсь, но всё равно верю. Так что приди ко мне на встречу. Я ждала твоего прихода! Я ждала тебя девять лет!! Поэтому…
Поэтому…
— Я зову тебя! Я зову имя моего дорогого злодея!!
Казами подняла кулак, как раз когда Синдзё воскликнула:
— Саяма-кун!!
Вздохом позже со всех устройств связи в UCAT прозвучал новый голос.
Он принадлежал парню.
— Ты звала меня?
Он сделал глубокий вдох, затем продолжил.
— Ты звала меня, не так ли? Спасибо, Синдзё-кун.
Хозяин голоса сделал ещё один размеренный вдох.
Он вздохнул дважды и медленно произнёс, словно смакуя слова.
— И теперь, раз ты меня позвала, я примчусь к тебе, Синдзё-кун.
Синдзё изумлённо уставилась на терминал коридора, но вскоре улыбнулась.
Девушка кивнула, и с уголков её глаз скатились слезы.
— Ты придешь ко мне, Саяма-кун?
— Приду.
Голос Саямы ответил подтверждением.
— Разумеется, я до тебя доберусь. И… я извиняюсь, Синдзё-кун. Это моя вина, что ты девять лет оставалась одна.
Он продолжил говорить отсюда.
— Ты слушаешь? — начал он. — Ты сейчас пытаешься сражаться, Синдзё-кун?
— Да, — ответила она, после чего уверенно вдохнула.
Она тут же выдохнула и усилила хватку на пушке в левой руке.
— Этот тип Хаджи на другом конце коридора.
— Вот как? — спросил он. — В таком случае, Синдзё-кун.
Саяма продолжил.
— Две минуты. Прошу, подожди всего две минуты.
Парень в штаб-квартире, содрогаясь, встал перед мониторами, которые больше ничего не показывали.
Чтобы поддержать дрожащее тело он поставил левую руку на терминал и поместил правую на грудь.
— Да, всего две минуты.
Он сделал медленный вдох и послал девушке больше слов.
— Всего две минуты. Я доберусь до тебя после девяти лет и двух минут, так что до этих пор продолжай сражаться. И вот так…
Он кивнул.
— Через две минуты я абсолютно точно приду, чтобы тебя защитить.
Синдзё горько улыбнулась на услышанное.
Он не изменился, — подумала она, когда сказала последнюю вещь.
— Можешь усердствовать, сколько хочешь.
Девушка убрала руку с кнопки связи терминала.
Затем повернулась вперёд к Хаджи дальше по коридору.
— Э?
Металлическое копьё оказалось прямо перед ней.
— !
Она удивлённо шагнула назад, но Хаджи преследовал с копьём наготове.
— Две минуты? Я не буду столько ждать. Нет.
Произнеся это, он шагнул вперёд.
— Как-никак, я прождал не девять лет. Я ждал этого дня все десять.
С обреченностью в голосе он ткнул копьё вперёд.
У Синдзё не оставалось времени на уклонение, но…
…Я справлюсь!
Ей следовало продержаться две минуты.
— Я как-нибудь справлюсь!!
Как раз когда девушка подняла голос и пыталась что-то придумать, она увидела между собой и Хаджи чью-то спину.
Это Ооширо Итару.
— Эй, Sf. Твоего господина сейчас ранят. Ты не собираешься его остановить?
— Тэс, — ответил голос Sf. — Потому что таково желание Итару-самы..
В следующий миг спина Итару содрогнулась, когда в него вонзилось копьё Хаджи.
— Итару-сан?!
Она вскрикнула к Итару, когда он завалился на землю с красным цветом, запятнавшим грудь.
Хаджи отступил назад, набрав расстояние, а Sf подбежала вперёд, чтобы поддержать Итару.
Синдзё ахнула и увидела горькую ухмылку на губах мужчины, от которой она нахмурилась.