К нему присоединились звуки столкновения.
Но мост не обрушился. Девочка, сидящая на перилах, выставила ладони.
— Это за Эгеона.
Она сделала руками черпающее движение в сторону моста, как бы поддерживая его.
С раскиданными в воздухе и по земле конечностями, Микоку освободилась от удара и начала падать.
— !
Но её остановили.
Гиес пригвоздила её к месту мечом через живот.
— Это…
Кукла развела руки в обе стороны, и за ней раскинулось девять мечей.
— Это закончится здесь, Тода Микоку!!
Прокричав, она использовала гравитационный контроль, чтобы пронзить Микоку девятью мечами.
Однако Микоку ещё не умерла. Она не потеряла сознание, дышала и извергала кровь.
Сквозь обрывки одежды на груди сиял синий свет философского камня.
— Я ещё могу…
Микоку сумела заговорить. Чтобы не потерять сознание от неимоверной боли, она громко произнесла к себе, не понимая, что именно говорит.
— Я ещё могу выкарабкаться… сама…
Она выплюнула при этом кровь и попыталась удержать сознание на плаву.
— Да, у тебя есть способность к регенерации. Может, ты и быстро восстанавливаешься, когда лечишь одну часть тела, но чтобы регенерировать всё нужно время.
Гиес увидела, как на стоящем, несмотря на обвал, мосту скапливаются несколько цветов и объектов. Они соединялись в одно тело.
— В это время ты беззащитна, но Эгеон не знал о твоей способности и предположил, что выиграл. В результате он ослабил бдительность и проиграл. Но знаешь что? Если бы он знал, Эгеон бы тебя убил.
— У…бил? — слабо переспросила Микоку.
— Да, — ответила Гиес. — Достаточно уничтожить философский камень у тебя в груди.
При этих словах Микоку содрогнулась.
Она попыталась вывернуться и согнуться.
— !!
Но что-то пронзило её голову со лба до темечка.
Она пыталась согнуться, чтобы спрятать грудь, но удар наоборот заставил запрокинуться назад.
Ей почудилось, будто мысли выбило из головы, и она увидела горничную, сидящую на земле за мостом.
С короткими волосами, острым взглядом и иглой в правой руке.
Быстро выпущенная игла как раз и пронзила голову Микоку.
— !..
Несколько сотен других вонзились в неё, всё так же выгнутую назад, и зафиксировали в воздухе.
В то же время что-то вознеслось из-под моста.
Громадный объект оказался клинком.
Шесть принадлежащих Богу Войны Гиес были сложены друг поверх друга. Вместе они образовали невероятно толстый меч.
С рёвом они рухнули вниз, как массивно тяжёлый клинок.
Их целью был философский камень в груди Микоку.
Вслед за этим Гиес прыгнула на шесть объединённых мечей.
Она добавила свой вес, ещё больше их ускоряя.
— Не волнуйся! Я постараюсь не попадать по лицу!!
Микоку это увидела.
Девушка ничего не могла сделать. Она потеряла большую часть тела, даже большинство того, что образует мысли, было раздавлено, и происходящее перед глазами воспринималось очень смутно.
Но её мыслительный процесс не прекращался. Он просто расслабился и позволил выплеснуться тому, что скрывалось в сердце.
…Ах.
Она увидела гигантский клинок.
Он ниспадал с серого неба, и на нём стояла женщина.
Уголок наконечника в стиле мачете падал прямо ей на грудь.
…Остан…
Она пыталась сказать «остановись», но губы не двигались.
Девушка могла лишь помыслить «стой» и «нет» как ребёнок, дёргая несуществующим телом.
Меч прибыл.
Не может быть, — подумала она. — Почему?
Это неизбежно, — пришла напоследок мысль.
Нет…
Её глаза увидели, как с серого неба падает клинок и за ним силуэты окружающих строений.
Они принадлежали замку и отдалённому городу.
Давным-давно она жила в похожем месте, с родителями и множеством друзей.
Микоку всегда учили, что правда на их стороне. Когда она спрашивала почему, ей отвечали следующее:
— Потому что мы пытаемся принять всех.
Её юное «я» принимало такой ответ.
Вот только мать вставила ей в грудь некий камень.
Боясь боли, девочка противилась, хныкала и рыдала, но завлечённая сладостями и куклами, пошла на операцию.
Через три дня мир был уничтожен.
Остались только прочие члены Армии и это.
Однако многие из них попали в плен.
Сино скорее всего отправилась туда, где хочет быть.
Микоку теперь одна.
Она одна, бессильна, и меч сейчас разорвёт её на куски.
…Нет.
Наконец, она издала голос. Но за ним не было силы, и Микоку даже не могла отринуть происходящее.
— Нет!
На её крик ответил клинок, столкнувшийся с грудью, и тело, разорванное в клочья.
Но как раз перед этим она вспомнила множество вещей, лицо отца, лицо матери, друзей, свою жизнь в Ноа, город, в котором жила, людей, с которыми жила, себя, живущую там, и…
…Сино.
Она воскликнула имя девушки, которая больше не с ней.
Однако крик так и не был услышан.
Лёгкие, что его издают, были рассечены.
Дневной свет достиг некого места.
Промышленного склада, стоящего в сумерках.
Площадь лесного подъёма на гору разрыли, наставили колонн и накрыли деревянной крышей.
Туда вполне вмещалось три больших мусоровоза.
Тем не менее, сейчас там находились не грузовики, листы метала или прочие материалы.
Там пребывали металлический дракон и белый стальной гигант.
На притаившемся драконе, окрашенном в красный, белый и голубой, сидела девушка.
Она уставилась на белого гиганта, стоящего на коленях в углу тёмного хранилища.
Нет, она скорее смотрела на мужчин в рабочих одеждах вокруг него.
— Прораб? Ну что? Двигаться будет?
— А на глаз не видно, Тацуми? Это тебе не маятник, и лишних деталей нет, потому он не запустится сразу же.
— Ясно, — сказала Тацуми
Механический дракон, на котором она сидела, слегка приподнял голову.
— Как показал себя враг?
— Не о чем и говорить, Алекс. Но раз уж на то пошло… возмутительно слабо. Мне нужно, чтобы он был сильным.
— Сила — довольно сложная тема.
— Неужто? Я не думаю, что всё так…
Она запнулась и посмотрела на небольшой объект у её ботинка.
Болт. Скорее всего, он держал одну из частей Алекса, но открутился.
Тем не менее, Тацуми положила его в карман и помахала вниз.
— Прораб, один из болтов Алекса от…
— Сначала Тифон, — ответил прораб.
— Но Алекс живой.
— Прекрати, Тацуми, — вклинился Алекс. — Ты говоришь так, будто я развалюсь от потери одного болта.
— Но, — сказала она, нахмурившись
— Не беспокойся по пустякам… Я в гораздо лучшей форме, чем когда меня окатили отрицательные концепты и оставили при смерти. Я обязан твоей матери заменой моего умирающего тела этим.
— Твоё тело переделали, но оно всё равно распадается. Этот болт, может, и выглядит нормально снаружи, но тотчас отпадёт, если мы поставим его на место.
— Такова ужасающая сторона отрицательных концептов. Моё настоящее тело почти полностью стало отрицательным. Его просто поддерживают на грани новыми болтами, добавленными снаружи.
После паузы Алекс продолжил.
— Но без этого тела я бы умер и никогда бы не встретил тебя. Так что я могу только продолжать таким образом, чтобы ни о чём не жалеть.
— …
— Незачем замолкать, Тацуми. И гораздо важнее…
Он повернул голову к углу склада.
За белым гигантом имени Тифон лежал прикованный цепями сваебой.
— Ты принесла его с собой, но не станешь прикреплять к Тифону?
— Это решит Микоку.
— Интересно, всё ли у неё хорошо.
— Наоборот. Я следила за ней и даже плясала за её спиной, но она не отреагировала. Я даже трезвонила в двери её номера и удирала, а она и бровью не повела. …Она держится гораздо хуже, чем перед битвой, — тихо сказала Тацуми. — В отсутствие Генерала Хаджи и Сино, она, должно быть, думает, что осталась одна. Она думает, что у неё нет союзников и остались только враги и те, кто доставляет ей неприятностей.