Прошлой ночью он сумел только упасть на дороге с Микаге на руках. Хиба вспомнил об этом и кивнул в сердце.
Он действительно хотел стать сильнее.
Тем временем Касима дважды кивнул и процитировал ответ Хибы.
— «Я… да», говоришь? Лингвистически странный ответ, Хиба-кун. Или ты слишком задумался, чтобы заметить?
— П-просто скажи уже как!!
Хиба зыркнул на Касиму, но тот не придал значения, засунул руки в карманы и горько улыбнулся.
После чего он смягчил выражение лица и уставился на парня.
— Я извиняюсь за это. Просто ты выдал такой замечательный ответ. Он показал, что у тебя есть реальная причина желать силы.
Мужчина вдохнул и выпрямился.
— В конце концов, я однажды причинил вред дорогому человеку и пытался отбросить свою силу. И продолжаю лгать из-за этого даже сейчас.
— Э?
Касима не стал прямо отвечать на вопрос.
— Я хочу узнать, почему Синдзё Юкио солгала всем, кем дорожила. И в отличие от меня, ты из тех, кто может обойтись без необходимости лгать Микаге-кун, — сказал он. — Так что я дам тебе шанс сразиться с кем-то сильным. …Чтобы стать сильнее, ты должен сражаться и преодолевать трудности. Это наилучший способ достичь своей цели.
Затем Хиба услышал новый голос.
И он кошмарно пел.
— Воспоминания вдали! Какой чудесный этот мир!
Песня беспрепятственно продолжалась.
— Как только вспыхнет луч! Северного полушария не станет! И вот настал апокалипсис! Но байкеры! И магазины байков! Всё равно выживают!!
— Э-это же Ацута-сан, да?!
Хиба увидел, как мужчина появился прямо перед ним.
Он не ощутил и не увидел ни малейшего движения.
…Искусство Ходьбы.
— Ой, да брось. Не смотри так поражённо, когда предугадал, что это я и всё такое.
Резкий взгляд мужчины под короткими белыми волосами смотрел на него свысока на расстоянии вытянутой руки.
— Слушай сюда. Великий Ацута возьмётся тебя малость потренировать.
Его правая рука зашла за спину и вытащила Облачённый Меч.
Он был окрашен в бело-голубой и имел длинный, узкий и прямой клинок.
— Это Прототип Кусанаги. …Он вроде как станет величайшим шедевром, но пока немного нестабильный. Я должен его протестировать.
— Протестировать? То есть на мне?
— А то.
Ацута нахмурился и наклонился вперёд, глядя на Хибу свысока.
— Чё, недоволен? Сможешь неплохо так подраться. Правда, умрёшь, если проиграешь. …И знаешь что? Если умрёшь, 2-й Гир назовёт это официальным наказанием за ложь японского UCAT и уйдёт с Тоцукой.
Выходит, битва с Ацутой переиграет Путь Левиафана со 2-м Гиром.
Но Хиба немного собрался с силами и сделал глубокий вдох.
Он посмотрел на Касиму, который скрестил руки на груди и кивнул.
…Не хочешь попробовать свои силы?
Мужчина словно спрашивал его об этом, и Хиба содрогнулся.
Должно быть, этого он и хотел.
…Я могу получить силу, чтобы защитить Микаге-сан.
Последняя мысль всё решила.
Он подавил лёгкую дрожь, которую вызвало мощное присутствие Ацуты, и задал прямой вопрос.
— Что случится, если я выиграю?
Ацута переменился в лице.
Его брови вздёрнулись, и он оскалился в улыбке.
А ещё постучал Кусанаги по плечу.
— А ты смельчак. Придётся выбить из тебя спесь. Слушай-ка, обезьянка. Если ты меня побьёшь, мы отплатим за помощь спавшей здесь девочки в давнишнем запечатывания Яматы.
Хиба слушал Ацуту.
— В качестве платы отдел разработок сделает всё возможное, чтобы дать тебе силу для пробуждения той спящей красавицы. Этого хватит, правда?
Занавески не пропускали свет заходящего солнца в белую больничную палату. Лампы дневного света на потолке перекрывали алое сияние от окна, а люди внутри комнаты отбрасывали тени как на восток, так и прямо вниз.
Тени исходили от двух человек и одного животного.
Одна из людей — девушка в школьной форме — сидела на стуле возле кровати со стороны окна.
Она работала над чем-то за ноутбуком на боковом столе.
Рядом с ней на кровати приподнялась женщина.
На её животе лежало животное — растительное существо.
Его шерсть состояла из листьев, и оно разговаривало с женщиной на кровати посредством мыслей.
— Ходили в школу. У Хио много.
— Ты был в школе Хио-сан, не так ли? И у неё много друзей, да?
Хио, девушка за ноутбуком, покраснела, когда это услышала.
Она непомерно разволновалась и испытывала трудности с объяснением.
— Э-э, как бы это сказать? Я уже об этом вам говорила, Юи.
— Хио. Жар.
Только тогда девушка осознала, что краснеет, хотя тут и нечему смущаться.
…Я не привыкла, когда обо мне говорят другие.
Хио много рассказывала о себе. В дни посещений Юи она рассказывала ей всё о школе, но женщина всегда слушала и задавала как раз подходящие вопросы. Она спрашивала, как девушка ко всему относилась, о чём думала или почему что-то делала. Когда Хио отвечала хорошо, Юи хвалила её и гладила по голове. Когда ответ был грустным, Юи что-то тихо говорила и гладила её по голове.
Вопросы женщины позволяли Хио подтвердить своё пребывание здесь, поэтому она это ценила. Если у неё когда-нибудь будут дети, ей бы хотелось слушать их таким же образом.
Но всё то — доклад от самой себя. Когда другие говорили о её делах, она несколько смущалась.
— Извините. …Я не уверена, почему так смутилась.
— Тебе неловко, что о тебе говорят другие?
Она кивнула, ненадолго задумалась и повернулась к растительному существу.
— Когда говорят что-то плохое, я всегда могу их поправить. Но если скажут что-то хорошее, я не знаю, как их поправить. Это как-то пугает и заставляет сердце клокотать.
— Для тебя это своеобразное словесное унижение?
— Словесное унижение? — переспросило растительное существо.
Ушло три минуты на то, чтобы это исправить и не дать ненужному знанию дойти до всего 4-го Гира.
После чего Хио вздохнула.
— А вы как, Юи? Если вы услышите обо мне что-то очень, очень хорошее, но я скажу, что это неправда… вы во мне разочаруетесь?
Как только она спросила, на её голову взвалился вес. Это рука Юи и пальцы, скользнувшие в волосы.
— Хио-сан, а ты смогла бы мне рассказать, будь это неправда?
Хио немного задумалась перед ответом.
— Да. К сожале… ах.
Её прервало неожиданное поглаживание головы.
Хио прищурилась, и её плечи содрогнулись от щекотки кожи головы.
— Э, за что? Я только что сказала, что безнадёжна.
— Знаешь, Хио-сан? Я не разочаруюсь узнать, что о тебе не так отзываются люди. Но меня разочарует, если выяснится, что тебя больше заботит, что говорят о тебе другие, чем то, кто ты на самом деле.
— …
Рука на голове постепенно замедлилась.
— Я люблю честных людей. Люблю людей, которые не лгут, извиняются, когда делают что-то не так, и думают, что поступать правильно так естественно, что нет нужды об этом говорить.
— П-правда?
Хио подняла голову, и Юи кивнула.
— Ты что-то недоговариваешь?
Хио запаниковала.
…Что-то недоговариваю?! Да много чего! Она меня простит, если я расскажу сейчас? Ну, не такое уж и большое дело, но она, наверное, захочет услышать. Э-э, ну…
— П-прошлой ночью Харакава сказал, что меня не хочет!!
— Ох, какой ужас. Он заслуживает казни.
— Н-нет, я уже неслабо ему отплатила! Я съела все сладости, которые он купил, я не спала допоздна и слопала торт, предназначенный на двоих!
— Ох, батюшки. Настоящая хулиганка. Сколько калорий в торте?
— Н-ну! Всего 666 калорий! Казами на моём месте сделала бы сеппуку!
— Ты и в самом деле хулиганка, Хио-сан! Ты совсем на другом уровне! Мега-хулиганка!
— Да, я хулиганка! И не просто мега! Я гига-хулиганка! Т-так что я даже надела рубашку Харакавы и спала прошлой ночью в его футоне!!