Они все их окружили, с улыбкой подняли брови и выпустили из ускорителей мерцающий жар.
— Айда закончим.
— Ага, только лучшее я заберу себе.
— Рюдзи-кун, в чём дело?
— Ну… как-то оно не совсем типично для нас.
— В общем, я рада, что всё в порядке.
— Ни у кого из вас не «в порядке» с головой, но, по крайней мере, наши тела крепки.
— Это уж точно, — ответили все с горькой улыбкой.
Затем Саяма заговорил, глядя на танцующую вокруг него пару.
— Счастье можно найти всегда.
Он обратился к остальным, обнимая Синдзё, как самого важного для себя человека.
— Пойдём, Синдзё-кун, навстречу счастью.
Синдзё покраснела.
— Ну-ну, — сказали остальные, пожимая плечами.
— О? — сказал Саяма, поворачиваясь к ним. — Вы ещё здесь?
— Я тебе потом припомню, — Казами расправила крылья. — И нам ещё нужно обсудить дела в школьном совете, так что не мешкайте с возвращением, ладно? И мы много чего хотим сказать, правильно? Вроде того, что мы здесь получили, и что потеряли.
— Но разве подобными вещами обычно не делятся только с любимыми?
— Заткнись, — сказала Казами, взлетая.
Изумо забрался на плечо Сусамикадо, а Сандер Феллоу рванул в небо.
— All the peoples on earth.
Отряд Левиафана влетел в брешь, которую пробил Алекс и защитила Тацуми.
Они теперь вооружены обычным Облачённым Оружием без Концептуальных Ядер.
Но они Отряд Левиафана.
Это не изменилось.
Сандер Феллоу влетел в чёрную армию, лавировал, уклоняясь от ракет-перехватчиков, и разрывал врага на части. Его путь привёл его к дыре, открытой Алексом.
Восходящие атаки крушили врагов, и из чёрных семян в небе распускались красные цветы.
Они украшали Токийскую ночь в ветряном и снежном небе.
— Казами!
— Знаю!
Казами вертелась, стреляла и влетела в созданный Сандером Феллоу просвет.
Теперь небо украшало великое дерево вспыхивающих цветов.
Ореол вертикально распадался, и становился пикообразной россыпью пламени.
Это было гигантское дерево горящей битвы.
И наконец…
— Каку! И Хиба с Микаге!
— М-м.
— Положись на меня.
Сусамикадо влетел в центр, волоча за собой белый след.
Словно добавляя украшений, клинки Изумо и Сусамикадо рассекали оставшуюся волну чёрного.
В небе рассыпались цветы, волочили за собой дым и выглядели почти как фейерверк.
И в конце Левиафана окружила наибольшая в мире рождественская ёлка с луной на верхушке.
И под драконом стояли те, кто создавал её ствол.
Это Саяма и Синдзё.
— All the peoples on earth.
Их товарищи прорвались сквозь ветер и ворвались в падающий сверху снег.
Саяма и Синдзё взглянули на небесные украшения.
— Silent night, Holy night.
На фоне гимна они медленно посмотрели в глаза друг другу, сравняли дыхание и качнулись.
— Синдзё-кун.
— …Да.
— Long we hoped that He might.
Саяма и Синдзё качнули телами, словно в такт прошлому, отображаемому вокруг.
Синдзё раз отошла, перекрутилась с женщиной и вернулась.
————.
Они оба вытянули руку с Георгиусом в сторону, а другой обняли друг друга за талию.
И посмотрели туда, куда указывали руки.
— Эй, я правильно танцую?
— Не переживай. Никто не смотрит.
— Это не отвечает на вопрос.
Догнав голоса прошлого, они двинулись друг к другу и использовали момент, чтобы ткнуть руками в небо.
— As our Lord, free us of wrath.
Держа ладонь Синдзё, Саяма поднял руку навстречу небесам.
— !..
Мгновением после Левиафана пронзил чёрно-белый свет, устремившись ввысь.
Столп света пронёсся сквозь центр небесных украшений.
Он пробился. Он прорвал тело Левиафана.
Концепт регенерации пытался сдержать распространение дыры, но разрушительная мощь Георгиуса сильнее её расширяла.
———!
Но Левиафан ревел и сопротивлялся.
— Since times of our fathers He hath.
Он похлёстывал ветер, резко ворочался телом и пытался сменить положение пронзающей силы.
— Он всё ещё может двигаться?!
Саяма дрожал от силы Георгиуса и закричал в ветер.
Как вдруг к ним присоединилась третья рука, сдерживая дрожь.
Она принадлежала девушке в чёрной бронированной форме.
Микоку.
Синдзё увидела в руке Микоку синий философский камень.
— Он содержит мой концепт регенерации! У Левиафана такой же. Так что… если вы включите его в силу Георгиуса, он сумеет подавить мощь Левиафана и уничтожить его!
— Ты уверена?! — спросила Синдзё.
Продолжая за Синдзё, Саяма закричал в ветер.
— Разве в нём не содержится всё, что тебе оставили?!
Выражение лица Микоку исказилось на ветру, но…
— Ничего. Я тоже ещё осталась, и я всё ещё здесь. Поэтому…
Она опустила голову, но Синдзё всё равно услышала её слова.
— Прошу, дайте мне помочь это закончить!
Синдзё собиралась согласиться, но сначала переглянулась с Саямой.
…Давай это сделаем!
— Promised to spare all mankind.
Синдзё и Саяма взяли в руки философский камень.
Микоку удивлённо подняла взгляд, и парень с девушкой ей улыбнулись.
— Тэстамент!
Саяма засмеялся.
— Давайте провозгласим ко всем концептам!
В то же время Левиафана пронзило особенной мощным светом и тьмой, и они крепко стиснули руки.
— Позвольте кое-что сказать! Как противоположности….
Синдзё повысила голос вместе с Саямой.
— Мы провозглашаем, что воли Саямы и Синдзё будут вместе во веки веков!
Повторив за ним, Синдзё задумчиво наклонила голову на то, что он сказал «воли» вместо «фамилий», но поверила ему и закончила заявление.
…Он, наверное, что-то уже задумал.
Она знала, что он рано или поздно об этом расскажет, поэтому просто пока сохранила слова в сердце.
Слова «Микото» и «Садагири» сотрясли концепты, которые стали чистой пылью.
— Воли Саямы и Синдзё будут вместе во веки веков.
Это стало Концептуальном Текстом и помчалось по Концептуальному Пространству.
Вслед за этим в дракона вонзился особенно мощный свет противоположностей.
В то же время пушечные залпы и удары мечей от Отряда Левиафана сотрясли его в небесах.
— Promised to spare all mankind.
Великий дракон был наконец-то побеждён.
И свет концептов рассеялся по небу.
Глава 28. То, чего я желаю
Мир сияющего белого света.
Мир, наполненный концептуальной пылью.
Земля принадлежала Синдзюку, но небо нет.
Тот мир размещался под местом, где парил «Ноа» даже после уничтожения.
Саяма и Синдзё стояли там одни, глядя на сомкнутые руки.
Свет Георгиуса перед их глазами ослабевал.
— Значит, наконец, свершилось. …Когда Ноа поглотит перегрузка, нас накроет взрывом?
— Думаю, от воздействия Георгиуса перегрузка Ноа тоже застопорилась. Настоящий отсчёт начнётся, как только исчезнет свет, Синдзё-кун.
— Ясно, — Синдзё увидела, как Саяма вытащил из кармана талисманы ускорения. — Нам придётся догонять остальных, которые уже отступили, да? Саяма-кун, тебе снова придётся бежать.
— Как и всегда, Синдзё-кун. Но не волнуйся. Я не отпущу твою руку. И…
Он проговорил со своей обычной невозмутимостью.
— Я всегда буду с тобой, Синдзё-кун.
— А я с тобой, Саяма-кун.
Синдзё ответила с лёгкой улыбкой и задумалась, какой именно.
Но посмотрев на свет Георгиуса и окружающее их свечение, она спросила о другом.
— Что же теперь будет?
— Ноа взорвётся и нам с тобой предстоит занятный побег… Что это за взгляд?
— Я совсем не о том.