– Здорово! – восхищенно воскликнула девушка, потрепав по загривку подбежавшего огромного щенка. – Как бы хотелось тоже обладать каким-нибудь талантом, но кроме как кинжалом махать, ничего не умею, – поникшим голосом добавила она.
– Для этого тоже нужен дар, – утешила я Танз. – Например, единственное чему удалось меня научить, это метание ножей, а с кинжалами и другим оружием как-то не складывается.
Девушка, не замечая ничего вокруг, молча, шла впереди, положив в задумчивости руку на загривок смиренно шагающего рядом пса. Она мне явно нравилась. Была в ней какая-то внутренняя сила, так и сквозившая во всем её облике: в подтянутом натренированном теле, в осанке. Уверенность наполняла каждое движение, картину дополняло дерзкое выражение на смуглом лице, твердый взгляд и голос. Мне всегда недоставало этих качеств. Попытки держать осанку, придавали не ощущение грации, а делали тело закостеневшим, словно я проглотила кол, шею и спину вскоре сводило от напряжения. О непринужденной кошачьей грации, не стоило и мечтать. Единственным моим достоинством является выразительный взгляд, умение быстро все проанализировать и правильно расставив акценты аргументировать свое мнение.
– Ты помнишь куда направлялась? – останавливаясь, нарушила молчание Танз.
– Ничего определенного… вроде хотела поскорее убраться подальше от побережья и границы, куда-нибудь вглубь материка.
– Там тоже нелегко жить, – задумчиво промолвила девушка. – Беженцы из Голхарского, Лиорского и Ардонского лордств нередко остаются у нас на ночлег, принося новости.
– И куда они идут?
– К берегам Квартового моря.
– Неужели их не пугают бандиты с Леарийских островов, огненный дракон и Бенор?
– Поларас и великан появляются раз в месяц, а то и раз в полгода, да и пираты нерегулярные гости. Говорят там, – девушка неопределенно махнула в восточном направлении, – лорды и сборщики податей куда страшнее.
– Там так плохо? – растерялась я.
Куда же теперь податься? Из фрагментов воспоминаний стало ясно, что я жила у границы и считала это худшим местом на свете. Решение бежать в центр Рель, казалось единственным верным, а теперь…
– Дело твоё, но я бы туда не рвалась. Неужели у тебя никого не осталось здесь? – поразилась Танз.
– Никого. Моя мать умерла при родах, отец погиб на охоте. Воспитывала меня двоюродная тетка, но у неё и без меня три дочери и когда пришла наша очередь кем-то пожертвовать для Бенора, она, не колеблясь, выбрала меня.
– Как можно отдать родного человека на растерзание чудовищу? Да и пожелай она этого, не стояла бы ты сейчас передо мной.
– Пойми она, что я подслушала разговор, то заперла бы в погребе для верности.
– Нельзя так говорить, – не желая верить в подобное, перебила меня Танз.
– Говорю как есть. Она родных дочерей спасала, но я ради них на заклание идти не собиралась. Как только стемнело, пробралась к Верному и помчала, куда глаза глядят, – завершила я, и какое-то время мы брели в тишине.
– Оставайся с нами? – неожиданно предложила Танз. – Габриель и Солд очень хорошие, они нам родителей заменили.
– Не хочу быть в тягость, а хозяйка из меня никакая, – не решаясь принять нежданное предложение и боясь обидеть собеседницу отказом, промямлила я.
– Да брось! Нам веселее будет! – уговаривала девушка.
– Так и скажи – тебе, – раздался рядом мужской голос, заставивший меня вздрогнуть.
Топающий рядом молодой волкодав радостно завилял пушистым хвостом.
– Стен, сколько раз просила не подкрадываться? – отчитала высокого, светловолосого юношу Танз.
– Ну, иначе из меня был бы плохой разведчик. Навыки совершенствуются в практике, как говорит Солд…
– Чего надо то? – перебила Танзания брата. – Не говори, что ради знакомства подслушивал наши разговоры.
– Больно надо! Чего я не слышал в глупой девчоночьей трепне? – вспылил парень и развернулся уходить. – Если бы Габриель не послала, и не пошел бы… – бурчал он.
– Стойте! Тихо… – приглушенно скомандовала выскочившая на поляну неимоверно бледная эльфийка.
– Мам? Что там? – заглядывая в глаза женщине, взволновано произнесла Танз и тут же цепко схватила рванувшего в сторону лагеря брата.
– Отпусти! – разъяренно выкрикнул он, пытаясь увернуться, но Габриель, помогая Танзании, зажала юноше рот.