И только тут Корум заметил, что колесницы мабденов потихоньку выдвинулись на переднюю линию, и град стрел вот-вот посыплется на него. Он быстро прикрылся щитом, чтобы хоть как-то защитить себя от стрел, а Гландит, развернувшись, бросился назад, под защиту своего войска.
Итак, Корум был подло предан, а до прилива по-прежнему было еще далеко — не менее часа. Похоже, смерть его будет напрасной…
И тут со стен замка раздался грозный клич. Лучники Белдана успели выстрелить первыми.
Стрелы воинов Гландита стучали по щиту Корума, отскакивая от его латных перчаток; вдруг что-то впилось ему в ногу, чуть выше колена, ибо ноги щит ему не закрывал. Прихрамывая, Корум бросился бежать к замку, но бежать было очень трудно. Стрела прошила ногу насквозь, а чтобы ее вытащить, ему пришлось бы бросить меч. Вадхаг быстро глянул в сторону берега.
Как он и предполагал, первые всадники на косматых лошадях уже ступили на дамбу.
Корум сделал еще несколько шагов, волоча раненую ногу, но понял, что так до ворюг добраться не успеет. Он быстро опустился на здоровое колено, положил меч на камни, отломил наконечник стрелы и, потянув за другой ее конец, извлек обломок из раны.
Потом снова поднял меч и приготовился к защите.
Всадники в бронзовых боевых масках мчались прямо на него. В руках у них поблескивали новенькие мечи.
Корум ударил первого и весьма удачно — выбил всадника из седла. Второй попытался с размаху достать принца мечом, но промахнулся и пролетел мимо.
Корум вскочил на мабденского коня, только что потерявшего наездника. Седло оказалось весьма примитивным, вместо стремян — две ременные петли, прикрепленные прямо к подпруге. С большим трудом ему удалось вдеть ноги в стремена — одновременно приходилось отражать удары первого всадника, который теперь вернулся назад. Подоспел и еще один; его меч со звоном опустился на щит Корума. Кони ржали и храпели, пытаясь встать на дыбы. Дамба была слишком узка, так что ни вадхагу, ни двум его теперешним противникам не удавалось даже как следует пустить в ход мечи: они с огромным трудом удерживали перепуганных животных.
Остальные мабдены вынуждены были пока что толпиться на краю дамбы, став таким образом удобной мишенью для лучников Белдана. Целые тучи стрел с темным оперением сыпались со стен замка на всадников в бронзовых масках. Правда, было убито больше лошадей, чем воинов, но это лишь усугубляло царившую вокруг суматоху.
Корум медленно отступал к воротам. Его изувеченная рука, к которой был привязан щит, почти ничего не чувствовала, а вторая, с мечом, ужасно болела, и все же он пока что вполне успешно отражал нападки противника.
Гландит что-то злобно вопил, пытаясь заставить всадников повернуть к берегу и перегруппироваться. Очевидно, они отнюдь не желали слепо подчиняться его приказам. Корум даже слегка усмехнулся: по крайней мере, ему удалось добиться разногласий в рядах противника!
И тут ворота замка у него за спиной открылись, и оттуда появился Белдан с полсотней лучников.
— Скорее внутрь, Корум! — крикнул Белдан.
Поняв его замысел, вадхаг скатился с лошади и, буквально согнувшись пополам, бросился к воротам, как только первый залп стрел пролетел прямо над ним в сторону врага. Не успел он вбежать в ворота, как они лшювенно захлопнулись.
Задыхаясь, принц прислонился к столбу. Он чувствовал, что проиграл. Замысел его не удался. Однако Белдан дружески хлопнул его по плечу:
— Прилив начинается, Корум! Мы выиграли!
Этого дружеского хлопка оказалось достаточно, чтобы вадхаг рухнул без чувств на землю. Однако до того, как сознание его померкло, он успел заметить изумление на лице Белдана и подумать, сколь смешна эта ситуация.
Очнулся он уже в собственной постели; рядом за столиком сидела Ралина, по-прежнему читавшая записи маркграфа. И тут Корум понял: как бы хорошо он ни был подготовлен к поединку, как бы хорошо ни проявил себя в бою на дамбе, ему, одноглазому и однорукому, все равно теперь не выжить в Мире, населенном враждебными мабденами.
— Мне необходима новая рука! — воскликнул он, садясь на постели. — И новый глаз, Ралина!
Сначала ему показалось, что она его не слышит. Потом она подняла на него усталые глаза. Лицо ее осунулось, вокруг рта и на лбу пролегли резкие морщинки. Рассеянно на него глядя, она обронила лишь:
— Отдохни сперва, Корум.
И снова уткнулась в свои бумаги.
В дверь постучали. Вошел Белдан, и Корум попытался было встать, но это оказалось непросто. Каждое движение причиняло боль. Раненая нога распухла и плохо слушалась, все тело было избито.