— Я не позволю ей уплыть с вами, — ответил Корум маркграфу. — Ваша сделка несправедлива. Почему Ралина должна умереть?
— Но она вовсе не умрет. Она скоро очнется.
— Что? На дне морском?
— Она дала нашему кораблю жизнь. Без этого мы снова неизбежно погрузились бы в море. Если Ралина останется на борту, будем живы и все мы.
— Живы? Но вы же не живете!
— Это все же лучше, чем смерть.
— В таком случае, смерть — это нечто еще более страшное, чем я себе представлял…
— Для нас — да, принц вадхагов. Мы — рабы Шул-ан-Дживана, ибо умерли в тех водах, которыми правит он. А теперь позволь мне воссоединиться с моей супругой.
— Нет! — Корум еще крепче сжал руку Ралины. — Кто такой этот Шул-ан-Дживан?
— Наш хозяин. С острова Сви-ан-Фанла-Брул.
— Обитель бога-обжоры!
Это было то самое место, куда так стремился Корум, когда любовь Ралины удержала его в замке на острове Мойдель.
— Довольно. Пусть моя жена наконец поднимется на борт.
— Как можешь ты меня заставить отпустить ее? Ты же мертв! У тебя хватило сил лишь отпугнуть варваров своим появлением.
— Мы спасли тебе жизнь, вадхаг. Дай же нам теперь средство, чтобы жить. Она должна уплыть с нами.
— Неужели мертвые так себялюбивы?
Мертвец кивнул, и зеленый огонек в его очах чуть затуманился.
— О да, очень.
И тут Корум заметил, что остальные члены команды начали понемногу придвигаться. Он слышал звуки их шагов по осклизлой палубе, все ближе видел их гнилую плоть и светящиеся провалы пустых глазниц. И стал понемногу отступать, таща за собой Ралину. Но Ралина сопротивлялась, а он чудовищно устал в сражении. Задыхаясь, он остановился, настойчиво убеждая ее:
— Ралина, я знаю: ты никогда не любила его. Даже живого. Ты любишь меня. Я люблю тебя. Это ведь куда важнее, чем любая сделка с мертвецами!
— Я должна воссоединиться со своим супругом.
Команда мертвецов уже сошла на дамбу, медленно приближаясь к ним. Свой меч Корум оставил где-то в замке. И сейчас был совершенно безоружен.
— Назад! — крикнул он. — Мертвые не имеют права на живых!
Но мертвецы продолжали наступать.
Корум поднял голову и крикнул маркграфу, застывшему на корме:
— Останови их! Возьми вместо нее меня! Заключи сделку со мной!
— Я не могу.
— Тогда позволь мне плыть с нею вместе. Что в том плохого? Наоборот, у вас будут даже две живые души, чтобы отогреть ваши мертвые сердца!
Похоже, это предложение заставило маркграфа задуматься.
— Но стоит ли тебе поступать так? Живые ведь мертвых не жалуют.
— Я люблю Ралину. Это любовь, ты меня понимаешь?
— Любовь? Мертвым любовь неведома.
— И все-таки ты хочешь забрать свою жену с собой?
— Это она предложила заключить сделку. Шул-ан-Дживан услышал ее и послал нас.
Мертвецы, шаркая ногами, теперь обступили их со всех сторон. Корума тошнило от трупного запаха.
— Так ты позволишь мне отправиться с вами? — крикнул он.
Мертвый маркграф кивнул в знак согласия.
В окружении шаркающих ногами трупов Корум вместе с Ралиной поднялся на борт корабля. Палуба была покрыта слизью и придонным илом. С перил и снастей свисали водоросли, светившиеся странным зеленоватым светом. То, что Корум принял за яркие самоцветы, оказалось всего лишь разноцветными раковинами морских уточек, ими поросло все вокруг.
Маркграф внимательно наблюдал, не двигаясь с места, как Корума и Ралину заперли в одной из кают. Там оказалось совершенно темно. В воздухе висел запах тлена.
Корум услышал, как заскрипели прогнившие доски, и корабль поплыл.
Плыл он быстро, хотя и без помощи парусов или весел.
Он держал курс на Сви-ан-Фанла-Брул, остров из мабденских легенд, обитель бога-обжоры.
Часть вторая,
В КОТОРОЙ ПРИНЦ КОРУМ
ПОЛУЧАЕТ ПОДАРОК И В СВОЮ ОЧЕРЕДЬ
ЗАКЛЮЧАЕТ СДЕЛКУ С КОЛДУНОМ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
КОЛДУН-ЗАЗНАЙКА
Они плыли и плыли сквозь ночь, и Корум напрасно старался пробудить Ралину, вывести ее из забытья. Она лежала среди влажных гниющих шелков и смотрела в потолок. Через иллюминатор, слишком маленький, чтобы через него можно было попытаться бежать, лился слабый зеленоватый свет. Корум мерил шагами каюту, все еще не в силах поверить свершившемуся.
Эта каюта явно принадлежала самому маркграфу. И если бы сейчас здесь не было Корума, то, вполне возможно, маркграф делил бы ложе со своей супругой…